Алмаз лорда Гамильтона

Феррум включил зажигание, выжал газ и поехал на Васильевский остров. Там, переехав реку Смоленку, попал на небольшой остров Голодай. Вспомнив инструкцию, подъехал не к главным воротам лютеранского Смоленского кладбища, а к неприметному пролому в чугунной решетке, укрытому разросшимися кустами персидской сирени. Оставив машину возле ограды, пролез в проем и пошел по узкой дорожке между двумя рядами надгробий.

Еще каких-нибудь сто лет назад на Васильевском острове тогдашнего Петрограда немецкий язык звучал едва ли не чаще, чем русский. На каждом шагу попадались вывески на немецком языке – аптеки и кондитерские, писчебумажные магазины и пивные. Немцы жили в этом городе с самого его основания. Жили и умирали. И тут, рядом с Васильевским островом, находили они свой последний приют.

Позднее, перед началом Великой войны, василеостровских немцев выселили в Казахстан и другие отдаленные места. Живых – выселили, но мертвые остались.

Мрачные, потемневшие от времени надгробные камни и чугунные кресты выстроились вдоль дорожки; казалось, они провожают незваного гостя неодобрительными взглядами, тихо и осуждающе шепчутся за его спиной. Надписи, выполненные громоздким, витиеватым готическим шрифтом, оплетали эти надгробия, как дикий виноград оплетает старинные часовни. Казалось, здесь похоронены не булочники и аптекари с Васильевского острова, а ландскнехты и алхимики давно минувших времен.

Феррум, как велел ему тот человек, миновал поперечную дорожку, прошел мимо печального каменного ангела с опущенным факелом в руке, увидел впереди гранитное возвышение, на котором в решетчатом обрамлении стоял большой каменный склеп с закрытыми железными воротцами.

Подойдя к возвышению, Феррум огляделся по сторонам, наклонился и поднял камень, лежащий слева от ворот.

Как и сказал тот человек, под этим камнем оказался большой старый ключ с фигурной бородкой. Феррум вставил ключ в замочную скважину, повернул его.

Раздался громкий скрип, и ворота открылись.

Склонив голову, чтобы не удариться о притолоку, Феррум вошел в склеп.

Железные воротца с тоскливым скрипом закрылись за ним, он оказался в сырой темноте склепа. Но глаза очень быстро привыкли к скудному освещению, и Феррум разглядел перед собой четыре высоких каменных саркофага.

И снова холодные пальцы страха пробежали по его спине.

Феррум откашлялся, чтобы хоть какой-то звук нарушил мертвую тишину склепа.

И тут же, словно в ответ на его кашель, раздался новый звук – леденящий душу скрежет.

Это начала отъезжать в сторону каменная крышка одного из саркофагов.

Феррум отшатнулся, метнулся к железным дверям – но они оказались заперты. Тогда он взял себя в руки и шагнул вперед.

Крышка отодвинулась еще немного – и из саркофага поднялся высокий худой человек.

В голове у Феррума мелькнула странная и несвоевременная мысль: вот, наконец, он и увидел того человека. До сих пор он только слышал его голос – да и то наверняка искаженный каким-то специальным устройством.

А в следующий момент всякие мысли улетучились из его головы. Потому что он узнал того, кто поднялся из саркофага. Хотя в склепе было темно и лицо того человека казалось всего лишь пятном мрака на фоне окружающей темноты – он узнал его фигуру, и наклон головы, и движения рук.

– Химик?! – изумленно пролепетал Феррум. – Не может быть! Ты же умер! Тебя же убили!

– Ну да, убили! – Химик усмехнулся своей кривой улыбкой. – Потому я и назначил тебе встречу на кладбище! Где же еще может обитать покойник?

Он засмеялся сухим лающим смехом – и этот смех тоже невозможно было не узнать.

– Но я же сам видел твой труп… я был на твоих похоронах… я нес гроб…

– Был, был! – Химик поморщился. – Ты не забыл, почему я дал тебе такое прозвище – Феррум?

– Где уж тут забудешь!

– На всякий случай напомню. Ты – не железный, ты – ржавый! А ржавчина очень легко разрушается!

Он помолчал недолго, а потом перешагнул край саркофага и проговорил:

– Пойдем прогуляемся по кладбищу. Я хочу тебе кое-что показать. Кое-что поучительное.

Феррум не посмел возразить, он только покосился на двери склепа и робко проговорил:

– Они заперты… их кто-то запер…

– Кто-то запер? – передразнил его Химик. – А ты все же попробуй открыть!

Феррум толкнул дверь, и она легко распахнулась.

Феррум вышел из склепа – и услышал у себя за спиной тяжелые шаги.

Он нашел в себе силы оглянуться…

Химик очень изменился за то время, что прошло с его фальшивой смерти, с его похорон. Как будто он и вправду умер и вернулся с того света.

Его бледное лицо потемнело, словно обгорело в адском пламени, тело стало еще худее и суше, чем прежде, плечи и колени – еще костлявее.

– Не верти головой! – приказал Химик. – Иди вперед!

Феррум пошел вперед, по той же узкой дорожке, по которой пришел к этому склепу. В голове у него не осталось никаких мыслей – только страх.

Химик шел за ним, не отставая и не приближаясь, и время от времени командовал:

– Налево! Теперь направо!