Алмаз лорда Гамильтона

– Жень, послушай, чего скажу! – заговорила она. – Ты в Москву переезжаешь, так сдай Саше квартиру, а? А то мы в моей однокомнатной вчетвером не поместимся.

– Какая Москва? Почему Москва? – оторопела Женя. – Ты с чего это взяла?

– Как с чего? Мне Андрей Палыч сказал. Такой мужчина приятный – вежливый, обходительный…

– Да ты откуда его знаешь? – изумилась Женя.

– А он тут как-то тебя до полуночи ждал, все в машине сидел, ну, мы и разговорились, потом я ему кофе вынесла с бутербродами. Очень он мне понравился, солидный человек.

– Ну, так и бери его себе! – фыркнула Женя.

– Да мне уже не нужно, – довольно засмеялась Ирка, – у меня Саша есть. А вот ты, Женька, кончай дурака валять! Мужик – золото, тебя любит, само счастье в руки плывет, а она еще кочевряжится! Вроде бы повзрослела уже, поумнела, а тут – снова-здорово, как девчонка пятнадцати лет рассуждает!

– Да с чего ты взяла, что он меня любит? – возопила Женя.

– А видно, – усмехнулась Ирка, – я такие вещи сразу просекаю. Не веришь – сама у него спроси.

Тут открылась дверь Жениной квартиры и выглянул сам предмет их оживленной беседы.

– Девчонки, а вы чего так разорались? – спросил Расторгуев по-свойски.

– Ты что тут делаешь? – вскипела Женя. – Ты как в квартиру попал?

– А я его впустила, ты сама мне ключи дала! – сказала Ирка и поскорее убралась к себе, видя, как сверкнули у Жени глаза.

– Так, – сказала она, войдя в квартиру и плотно закрыв за собой дверь, – и что это за разговоры про Москву?

– И вовсе это не разговоры, а правда, – спокойно сказал Расторгуев. – Ты с работы уволилась, так? Значит, свободное время есть. Поедем со мной в Москву, посмотришь, как я живу, и вообще… А то я кататься сюда часто не могу и так уже работу запустил совсем… Фирма, она без пригляда не работает.

Женя хотела бросить ему презрительно, чтобы катился в свою Москву, она его здесь не держит, но вспомнила Иркины слова. Действительно, вроде бы она повзрослела, воспоминания вернулись, и теперь вполне способна рассуждать здраво. А вот поступки остались прежними. Нет, надо взять себя в руки.

– Вот насчет вообще… – сказала она хрипло, – видишь ли, я знаю, что мужчины не любят выяснять отношения, но все же…

– Женька, я тебя люблю! – перебил он. – Вот такую, несуразную, лохматую и колючую люблю! Сам удивляюсь, оттого так долго и тянул, что понять не мог, как это меня угораздило.

– Да послушай же! – вспылила Женя. – Все это, конечно, неплохо сказано, но ты же сам говорил, что в юности… В общем, если ты при взгляде на меня будешь вспоминать мою мать…

– Дурочка, – сказал он ласково, – ревнует к собственной матери.

– Да я вовсе не…

– Именно. Говорил же я, что просто любовался на ее красоту, да там все на нее смотрели. И ты на нее очень похожа, так что при надлежащем уходе станешь такой же.

– Все равно не поеду в Москву! – Теперь в Женином голосе слышались слезы. – Мне же совершенно не в чем ехать! Ну, нечего надеть просто!

– Ну, этот вопрос мы быстро решим, – он привлек ее к себе и подумал, что Женя точно повзрослела, теперь у нее интонации уверенной в себе, немного капризной женщины.

Он пока не понял, хорошо ли это, но прижал ее к себе крепче и зарылся лицом в волосы. Они потихоньку отрастали, и прическа теперь больше не напоминала сердитого ежика.