Алмаз лорда Гамильтона

– Ну да, точно, она, двенадцатый участок, он самый… – согласился второй, помоложе, и землекопы принялись споро забрасывать могилу землей.

Женя удивленно взглянула на землекопов.

У одного из них, того, что старше, волосы были собраны на затылке в седоватый хвост.

– Подождите, что вы делаете! – спохватился Расторгуев. – Остановитесь же!

– Что надо, то и делаем. Что нам велели… сперва сказали – выкопать могилу, потом – закопать…

– Но там же человек!

Землекоп быстро взглянул на него:

– Человек? Какой человек? Никого там нет…

– Как никого? Я его только что видел… своими глазами… он называл себя Химиком…

– Химик? Вот вспомнили! – землекоп взглянул на своего напарника. – Помнишь Химика, Васильич?

– Химика? Химика уже год как схоронили!

– Слышали? Его уже давно схоронили! Год уже прошел! Это вам Васильич говорит, а Васильич все знает! – и землекопы продолжили свою работу.

– Слушай, а как ты здесь оказался? – удивилась Женя.

– А я тебя по телефону нашел, – честно признался Расторгуев, – мне Лешик так сделал, чтобы твое местонахождение в компьютере было видно.

– Ты за мной следил? – возмутилась Женя.

– Ага, следил, – ничуть не смутился Расторгуев, – потому что тебя одну и на час оставить нельзя, обязательно куда-нибудь вляпаешься. Ладно, мне бы на фирму еще заглянуть перед отъездом, так что пойдем уж…

Они пошли к выходу с кладбища.

Однако на полпути Женя увидела стоящего посреди кладбищенской дорожки человека. Как раз в это время солнце пробилось сквозь облака, и его яркие лучи осветили незнакомца, окружили его сияющим золотым нимбом, словно сплели вокруг него золотой кокон.

Женя остановилась.

Ей показалось, что пронизанный золотыми лучами воздух задрожал, заколебался, и весь мир вокруг начал неуловимо меняться, словно сквозь его привычные очертания проступили очертания иного, незнакомого, таинственного мира.

Женя разглядела лицо незнакомца – гладкое, чуть желтоватое лицо, не тронутое морщинами. Лицо одновременно молодое, как весеннее утро, и древнее, как сама Земля. Разглядела узкие золотистые глаза, в которых было великое понимание, знание и прощение.

Незнакомец не сказал ни слова, он протянул к Жене руку.

И хотя он ничего не сказал – Женя все поняла.

Она достала камень и положила его в золотистую ладонь.

И тут же сияние померкло, нимб, окружающий незнакомца, погас, и сам он исчез без следа. Мир вокруг снова задрожал, но затем приобрел привычные черты. Вокруг было старое безлюдное кладбище.

– Что это было? – удивленно проговорил Расторгуев.

– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам! – ответила ему Женя.

После исповеди принцесса Лакшмирани прожила недолго. Через неделю она тихо скончалась и была похоронена рядом со своим покойным опекуном, в семейной капелле Гамильтонов Сауфтворкского собора.

После ее смерти муж снова перерыл ее вещи вместе с контессой, но так и не нашел легендарный алмаз.

Бог все же наказал его за дурное обращение с женой: спустя два года после ее смерти на охоте лошадь сбросила его, и лорд Гамильтон умер, сломав себе шею.

Титул и поместья перешли к дальнему родственнику лорда, скромному шотландскому сквайру.

Новый лорд оказался честным и порядочным человеком.

Он приложил все силы, чтобы вернуть былое богатство Гамильтонов, и со временем это ему удалось. Лорд удачно женился, у него родилось двое сыновей. Правда, старший, который должен был со временем унаследовать титул и имения, вырос гулякой и мотом. Младший же взял у отца все его лучшие качества.

Прошло много лет. Священник Сауфтворкского собора, к тому времени состарившийся, убедился в замечательных душевных качествах лорда и решил передать ему тайну принцессы Лакшмирани.

Лорд выслушал его с удивлением и недоверием.

Однако священник показал лорду тайник и спрятанный в нем камень.