Алмаз лорда Гамильтона

– Бабушка! – окликнула ее Женя. – Не подскажете, где здесь келья смотрителя?

– Чего? – переспросила старушка, удивленно разглядывая Женю. – Эва, что вспомнила! Никакой такой кельи уже сто лет нету! Снесли ее после революции!

– Выходит, зря я приехала… – разочарованно протянула Женя, ни к кому, собственно, не обращаясь.

Но тут за спиной старушки показался странный человек – большой, толстый, с рыхлым и бледным, словно непропеченным лицом, в сером длинном фартуке и с метлой в руках. Он сосредоточенно мел дорожку, но, услышав Женин вопрос, поглядел на нее, прижал палец к губам и показал куда-то в глубину кладбища.

Женя удивленно взглянула на него и спросила:

– Вы знаете, где это?

Метельщик в ответ промычал что-то нечленораздельное, снова ткнул в глубь кладбища толстым кривым пальцем и, видимо, не надеясь на Женину понятливость, сам пошел в указанном направлении.

Женя неуверенно огляделась по сторонам, тяжело вздохнула и все же пошла за ним.

Метельщик, казалось, шел очень медленно, еле переставляя толстые колонны ног, но Женя никак не могла нагнать его, как ни торопилась, как ни прибавляла ходу.

Он поворачивал то вправо, то влево, и скоро они оказались в глухой, полузаброшенной части кладбища. Могилы здесь почти сровнялись с землей, замшелые надгробия покосились или вовсе повалились, надписи на них были почти неразличимы.

– Куда мы идем? – раздраженно окликнула Женя своего странного провожатого.

Тот ничего ей не ответил.

Женя остановилась и повторила:

– Куда мы идем? Куда вы меня ведете? Я дальше не пойду! Что это такое, в конце концов?

Она уже злилась на себя за то, что пошла за этим странным человеком, да, в конце концов, и за то, что вообще поехала на кладбище, погналась за какой-то давней тайной.

Она хотела снова окликнуть метельщика и сказать ему, что возвращается, что ей надоели эти блуждания, но тут с удивлением увидела, что его и след простыл.

Вот только что стоял на дорожке перед покосившимся каменным крестом с неразборчивыми датами – и исчез без следа, только ветка качается там, где он был…

Женя прошла несколько шагов, чтобы убедиться, что метельщика нет, и огляделась по сторонам.

Ее проводник словно сквозь землю провалился, но зато в просвете между деревьями Женя увидела приземистый беленый домик с покатой крышей.

Этот домик вполне мог быть той самой кельей смотрителя, к которой вел ее метельщик.

Женя решительно свернула на боковую тропинку и зашагала к домику.

Подойдя к нему, постучала в дверь.

Из-за двери донесся какой-то невнятный ответ, который Женя посчитала разрешением войти. Она нерешительно открыла дверь и переступила порог.

После светлого дня в комнате, куда она попала, было довольно темно, и Женя не сразу разглядела помещение и его обитателей. Увидела только низкие сводчатые потолки, которые вполне могли быть сводами монастырской кельи.

– Здесь келья смотрителя? – спросила она неуверенно, пока ее глаза привыкали к скудному освещению.

– Здесь, здесь! – ответил ей смутно знакомый голос. – Вот и молодец, сама пришла!

– Что значит – сама? – испуганно переспросила Женя и попятилась.

Дверь за ее спиной, однако, уже захлопнулась, как крышка мышеловки.

К этому времени Женины глаза привыкли к полутьме кельи, и она разглядела ее обитателей.

Здесь было всего два человека.

Один из них был худой, смуглый мужчина с длинными, завязанными на затылке в конский хвост седоватыми волосами. Женя узнала его – это он подходил к ней на вечеринке в ресторане «Кардамон».

Второй был… его было очень трудно описать.

Женя не могла даже сказать, был ли он молод или стар.

У него было гладкое, чуть желтоватое лицо, не тронутое морщинами. Казалось бы, это говорило о молодости. Но выражение узких золотистых глаз было таким спокойным и всезнающим, что Женя подумала – этому человеку может быть и сто, и двести, и триста лет. Он может быть старше кладбища, на котором стоит странная келья, старше города, в котором расположено кладбище…

На столе перед двумя странными мужчинами была разложена игра – вроде той, в которую Женя играла с Иркиными детьми.

И как в той игре, на этом игровом поле творились чудеса – ездили кареты и машины, разговаривали люди…

Смуглый мужчина с завязанным на затылке седоватым хвостом протянул Жене сложенный вдвое листок выцветшей, пожелтевшей от времени бумаги:

– Вы ведь это искали?

– Что это?

– Это выдержка из кладбищенского архива. Здесь записывали выполненные на кладбище работы.

Женя развернула листок. На нем непривычным, аккуратным почерком, в дореволюционной орфографии было написано: