Алмаз Мандукья

Именно поэтому Восток оставался в рабстве, он знает о том. Как выращивать розы, но не знает о том, как бросать скалы. Он знает о том, как мечтать, но не знает о том, как развивать промышленность, как развивать технологию. Поэтому он продолжает мечтать, это прекрасные мечты, сладкие мечты, но он продолжает страдать из-за внешней реальности жизни. Он знает о том, как быть более удовлетворенным, но гораздо более удовлетворен, чем Запад. На Западе у людей есть все, что угодно человеку, тем не менее, там нет удовлетворенности. Восток удовлетворен, даже, несмотря на то, что он не имеет ничего. Вы можете увидеть эту удовлетворенность на людских лицах. Но здесь нечему удивляться, потому что и тем и другим кое-чего не хватает. И тем и другим не хватает из-за того, что они половинчаты. И те, и другие не завершены, они упускают.

И до тех пор, пока эстраверты и интроверты не встретятся вместе, чтобы создать новый мир, мы не сможем долго выжить. Мы идем по разным путям. Ваша левая нога идет в одну сторону, а правая в другую, и вы постоянно распадаетесь на части, и расстояние между вашими двумя сущностями становится все больше и больше.

Киплинг говорит: «Восток - это Восток, а Запад - это Запад. Они никогда не встретятся». Давайте докажем, что он ошибался. Если он не ощибся, у человечества нет надежды.

Моя задача здесь состоит в том, чтобы доказать, что Киплинг полностью ошибался. Восток и Запад могут встретиться, они должны встретится. И нет причины, по которой они бы не могли встретиться. Потому что эстравертность и интровертность - это две стороны одной и той же монеты. Вы должны обрести оба лица. Вы должны просто научиться этому. Поэтому когда это нужно, вы должны становиться эстравертами во внешнем мире. И когда вы покончили с внешним миром, вы должны сменить лицо и обратиться к внутреннему миру, к миру поэзии и танца. Внутренний мир приведет вас ближе к Богу, а внешний мир приведет вас ближе к материи. Нужно и то, и другое.

Тот, кто пробуждается к этому звуку, утверждает традицию знания

Вот почему восточные люди такие традиционные, такие ортодоксальные, фанатически ортодоксальные. Они относятся очень нетерпимо ко всему новому. И очень привязаны к старому. Старое - это золото на Востоке, каким бы гнилым оно ни было, это не имеет значения. Оно должно быть старым, и если оно старое, это хорошее. Чем старее, тем лучше. Но конечно, старое - это самая гниль, это будет гнить. Ног люди одержимы этим.

Мужчина подошел к стойке бара, распространяя вокруг себя совершенно отвратительный запах. Он сел в одиночестве в уголок. Весь вечер он сидел там и наслаждался пивом.

В конце концов, одна женщина почувствовала к нему такую жалость, что, зажав нос, подошла к нему, чтобы поговорить.

«Да, - сказал он, - я всегда один. Никто не хочет говорить со мной из-за запаха. Но просто у меня такая работа в цирке, я убираю дерьмо за слонами, и запах просто отвратительный. У меня не осталось друзей, и я чувствую себя очень одиноко!»

«В таком случае, - спросила она, - почему бы тебе не уволиться с работы?»

«Что, - поперхнулся мужчина, - расстаться со своим имиджем?»

Никто не хочет ни от чего отказываться. Люди привязываются к старому, потому что они привыкли к нему. Запад всегда ищет новое, а Восток всегда ищет старого. Запад постоянно открывает новое, а Восток постоянно пытается доказать: «Наши писания намного более древние, чем вы думаете!» Историки говорят, что Ведам может быть самое большее три тысячи лет, ну, в крайнем случае, пять тысяч лет, не больше того. Но индуисты не хотят с этим соглашаться. Локманья Тилак попытался доказать, что Ведам, по крайней мере, девяносто тысяч лет. Почему быть так одержимыми древностью?

Мандукья Упанишад говорит в этой сутре:

Тот, кто пробуждается к этому звуку, утверждает традицию знания

Традиция становится более важной, чем открытие. Ориентация на прошлое становится образом жизни интровертов. А эстраверты ориентированы на будущее. Они всегда заглядывают в будущее. Их золотой век еще должен наступить. А интроверты? Их золотой век уже давно завершился: рамарджайа, царство рамы. Золотой век прошел, и теперь все только отдаляется от этого, мы падаем все ниже и ниже, упадок.