Алмаз раджи (сборник)

Высокий человек словно исчез. Он не только не переступал порога, но никогда не показывался даже в окнах. По крайней мере, я ни разу не видел его. Может, так вышло потому, что я не решался показываться днем вблизи от дома, так как из верхнего этажа были видны все подступы. А ночью, когда я подходил ближе, все окна нижнего этажа были забаррикадированы, как при осаде. Иногда мне казалось, что высокий мужчина не встает с постели, так как у него была походка слабого и больного человека, иногда же я думал, что он, может быть, уже уехал, и в павильоне живут только Норсмор с молодой леди. Эта мысль уже и тогда пришлась мне не по душе.

Были ли они мужем и женой – я не знал, но имел основания в этом сомневаться. Хоть я ни слова не мог слышать из их разговоров, не мог даже видеть выражений их лиц, но в обращении этих двоих друг с другом было что-то натянутое, церемонное, указывающее не только на отчуждение, но даже на враждебность. Гуляя с Норсмором, девушка шла быстрее обычного, а я знал, что нежные отношения скорее замедляют, чем ускоряют походку гуляющих. Она старалась идти шага на два впереди и, кроме того, держала раскрытый зонтик в виде преграды между ним и ею. Норсмор старался подойти поближе, вследствие чего она отклонялась, и они пересекали берег по диагонали, рискуя угодить в зыбун. Но, дойдя до опасного места, девушка вдруг меняла направление, и Норсмор оказывался между нею и морем. Я пристально следил за этими маневрами, посмеиваясь в душе.

Утром на третий день девушка вышла одна, и я, к немалому своему удивлению, заметил, что во время прогулки она не раз принималась плакать. Как видите, сердце мое было уже затронуто ею больше, чем я сознавал. Все ее движения были уверенны и воздушны, голову она держала с горделивой грацией. Каждым шагом ее можно было залюбоваться, и уже тогда она мне казалась обаятельной и неповторимой.

Погода стояла чудесная – тихая и солнечная, море было спокойно, остро пахло солью, водорослями и вереском, так что, вопреки обыкновению, девушка вышла на вторую прогулку. В этот раз с ней был Норсмор, и вскоре я стал свидетелем того, как он попытался насильно взять ее за руку. Девушка пыталась вырваться, и я услыхал ее возглас или, вернее, стон. Забыв о своем положении, я вскочил на ноги, но не успел сделать и шага, как увидел, что Норсмор, сняв перед девушкой шляпу, низко поклонился, как бы прося извинить его; и я тотчас же залег в свою засаду. Они обменялись несколькими словами, и он, снова поклонившись, вернулся в павильон.

Норсмор прошел невдалеке от меня, и я заметил, что он хмурится и сердито колотит тростью по траве. Не без удовольствия заметил я также следы своего удара – длинную ссадину на скуле и синяк вокруг припухшего правого глаза. Девушка некоторое время стояла неподвижно, глядя на островок и тихое море. Затем, выпрямившись, как человек, отбросивший всякие сомнения и принявший окончательное решение, она быстро зашагала вперед. Она тоже была взволнована тем, что произошло, и забыла, где находится. И я увидел, что она направляется прямо к краю зыбучих песков, причем в самое опасное место. Еще два или три шага, и ее жизнь оказалась бы в серьезной опасности, но тут я кубарем скатился с дюны, которая обрывалась здесь очень круто, и на бегу предостерегающе закричал.

Девушка остановилась и обернулась. Я не заметил ни тени испуга, когда она величественным шагом королевы приблизилась ко мне. Я был босиком и одет как простой матрос, если не считать египетского шарфа, заменявшего мне пояс, и она, должно быть, приняла меня за рыбака из соседней деревушки, вышедшего собирать наживку. Когда я оказался с нею лицом к лицу, и она пристально взглянула мне прямо в глаза, я пришел в неописуемый восторг и убедился, что красота ее превосходит все мои ожидания. Девушка восхитила меня еще и тем, что, при всей своей отваге, ни на миг не теряла женственности, своеобразной и обаятельной.

– В чем дело? – спросила она.

– Вы направлялись прямо к Грэденской топи! – сказал я.

– А вы не здешний, – продолжала она, словно смысл сказанного мною не имел значения. – У вас речь образованного человека.

– Надеюсь, что имею право считаться таким, – ответил я, – несмотря на свой костюм…

Но женский глаз уже заметил мой пояс.

– И ваш пояс, – сказала девушка. – Он выдает вас.

– Вы сказали «выдает», – продолжал я. – Могу ли я просить вас не выдавать меня? Я открылся вам только потому, что вы были в опасности. Но если Норсмор узнает о моем присутствии здесь, это грозит мне не только неприятностями, но и кое-чем похуже.

– А вы знаете, с кем вы говорите? – спросила она.

– Надеюсь, не с женой мистера Норсмора? – спросил я.

Она покачала головой. Все это время она с неподдельным интересом изучала меня. Наконец девушка проговорила: