Алмаз раджи

– Скоро два, – проговорил он. – У нас еще есть около часа, а у ворот стоит превосходный экипаж. Итак – могу ли я рассчитывать на вашу всемерную помощь?

– На протяжении всей моей долгой жизни я еще ни разу не отказывался от дела, за которое взялся, – сказал майор О’Рук.

Лейтенант Брекенбери также засвидетельствовал свою готовность принять участие, после чего полковник вручил каждому из них заряженный револьвер, и все трое, осушив по бокалу вина, уселись в карету, которая тотчас помчала их к Риджентс-парк.

Рочестер-хаус оказался великолепным зданием, расположенным на берегу канала. Огромный парк отделял его от докучливых соседей. Парк походил на охотничьи угодья какого-нибудь вельможи или миллионера, а в многочисленных окнах здания не было ни огонька. Дом казался несколько запущенным, как бывает во время длительного отсутствия хозяина.

Мужчины вышли из кареты, отпустили ее и довольно быстро отыскали небольшую калитку в садовой ограде. Но поскольку до назначенного времени оставалось еще минут десять-пятнадцать, они укрылись в тени развесистой липы и стали ждать, время от времени перебрасываясь несколькими словами.

Внезапно Джеральдин поднял указательный палец, призывая к молчанию, и все трое прислушались. Сквозь шорох мелкого дождя явственно послышались голоса и шаги двух людей, которые шли по ту сторону ограды. По мере их приближения Брекенбери, обладавший исключительно тонким слухом, уловил несколько произнесенных ими фраз.

– Могила вырыта? – спросил один.

– Вырыта, – ответил другой, – в зарослях лавра. Когда дело будет сделано, ее можно будет забросать хворостом.

Первый из говоривших засмеялся, и от этого смеха у людей по эту сторону стены побежали мурашки по коже.

– Через час, – произнес первый.

По звукам их шагов стало ясно, что они разошлись в разные стороны.

Почти тотчас калитка осторожно приоткрылась, и в ней показалось бледное лицо. Чья-то рука жестом пригласила их войти. Все трое молча миновали калитку, которая моментально захлопнулась за ними. Следуя за провожатым по тропинкам сада, они приблизились к черному ходу здания. В огромной, вымощенной каменными плитами кухне, где не было никакой кухонной утвари, горела одинокая свеча. Все четверо стали подниматься по винтовой лестнице. Доносившаяся из-под лестницы возня крыс лишний раз подтвердила, что дом покинут хозяевами.

Проводник шел впереди со свечой в руке. Это был худой, согбенный, но весьма подвижный старик. Он то и дело оборачивался, жестами требуя соблюдать тишину. Полковник двигался по его следам, неся под мышкой ящик со шпагами и держа наготове револьвер со взведенным курком. Сердце Брекенбери сильно билось. Он понимал, что времени уже почти не остается, и они не должны терять ни минуты. Зловещая таинственность происходящего, покинутый дом, словно созданный для какого-то страшного злодеяния, могли заставить волноваться и более закаленного человека.

Наверху проводник открыл дверь и впустил их в небольшую комнату, освещенную коптящей лампой и тлеющими в камине углями. В углу у камина сидел моложавый, но несколько грузноватый человек, в лице которого читались достоинство и величие. Он был совершенно спокоен и невозмутимо курил сигару, а на столике рядом с ним стоял высокий бокал с каким-то шипучим питьем, распространявшим приятный аромат.

– Добро пожаловать, – произнес он, протягивая руку полковнику Джеральдину. – Я знал, что могу положиться на вашу пунктуальность.

– И на мою преданность, – отвесив поклон, добавил полковник.

– Представьте меня вашим друзьям, – попросил тот, что сидел у камина.

Как только Джеральдин исполнил эту просьбу, он с изысканной любезностью заметил:

– Сожалею, господа, что не могу предложить вам более приятную программу; не слишком учтиво с первых минут знакомства переходить к серьезным делам, но обстоятельства сильнее наших желаний. Я надеюсь и даже уверен, что вы простите мне эту неприятную ночь, но людям вашего склада достаточно знать, что вы оказываете джентльмену на редкость важную услугу.

– Ваше высочество, – начал майор, – извините за прямодушие. Я не могу скрывать того, что знаю наверняка. Я уже начал подозревать майора Хаммерсмита, но ошибиться в мистере Годоле просто невозможно. В Лондоне просто не найти двух людей, хотя бы один из которых не знал бы в лицо Флоризеля, принца Богемского!

– Принц Флоризель! – изумленно воскликнул Брекенбери и с любопытством взглянул на знаменитого человека, сидевшего перед ним.

– Я не стану сожалеть, что потерял свое инкогнито, – с улыбкой заметил принц, – поскольку это даст мне возможность отблагодарить вас по заслугам. Но главное – я уверен, что вы сделали бы для мистера Годола то же самое, что сделали для принца Флоризеля. Разница только в том, что у принца гораздо больше возможностей кое-что сделать и для вас. Так что я считаю себя в выигрыше, – заключил он с широким и величавым жестом.

И тут же завел с офицерами разговор об индийской армии и туземных войсках, проявив недюжинные познания и высказав несколько тонких суждений.