Алмаз раджи

– Погодите! – сказал он. – Погодите, джентльмены. Не стоит ссориться. Капитан сказал нам или слишком много, или слишком мало, чтобы делать выводы. Поэтому я считаю, что мы вправе попросить более подробных пояснений. Вы сказали, вам не нравится наша экспедиция? Но почему?

– Меня пригласили, сэр, чтобы я вел это судно туда, куда пожелает этот джентльмен. Отлично. Но вскоре я убедился, что даже последний матрос на судне знает о цели плавания больше, чем я. По-моему, это неправильно. А вы как считаете?

– Согласен, – кивнул доктор Ливси.

– Затем я узнаю, – продолжал капитан, – что мы отправляемся на поиски сокровищ; заметьте – от собственных подчиненных. Поиски сокровищ – дело щекотливое, тут нужна особая осторожность. Я не одобрил бы такую экспедицию даже при условии соблюдения глубокой тайны, и тем более не одобряю ее, когда все секреты, как говорится, известны даже попугаю.

– Вы имеете в виду попугая Джона Сильвера? – перебил сквайр.

– Нет, это просто поговорка, которая означает, что секрет уже ни для кого не секрет. Я думаю, никто из вас не представляет себе, на что вы решились. Вы должны быть готовы бороться не на жизнь, а на смерть.

– Вы правы, капитан, – согласился доктор. – Риск действительно велик, но и мы не так уж неопытны, как вы думаете. Вы сказали, вам не нравится команда? Разве она состоит из неопытных моряков?

– Мне она просто не нравится, – повторил капитан Смоллетт. – И я думаю, что набор экипажа следовало бы поручить мне.

– Возможно, вы и правы, – отвечал доктор. – Моему другу Трелони следовало бы советоваться с вами. Но это промах совершенно случайный. Затем вы сказали, что вам не нравится мистер Эрроу. Это действительно так?

– Совершенно верно, сэр. Он неплохой моряк, но распустил команду. Штурман не должен пьянствовать с матросами, он должен держать дистанцию.

– Разве он пьяница? – возмутился сквайр.

– Нет, сэр, – возразил капитан. – Но с командой он держится панибратски.

– Скажите прямо, капитан, чего вы хотите? – спросил доктор.

– Вы окончательно приняли решение отправиться в это путешествие?

– Окончательно и бесповоротно, – отрезал сквайр.

– Отлично, – сказал капитан. – Если уж вы терпеливо выслушали все, что я сказал до того, то выслушайте и остальное. Порох и оружие складывают в носовой части судна, где размещаются матросы. Между тем, есть подходящее трюмное помещение под вашей каютой – почему бы не сложить их туда? Далее: вы берете с собой четырех слуг. Их тоже хотят поселить в носовой части. Почему бы не разместить их рядом с вашей каютой?

– Что еще? – спросил Трелони.

– А еще, – ответил капитан, – на шхуне слишком много болтают.

– Это так, – согласился доктор.

– Сообщу вам только то, что слышал собственными ушами, – продолжал капитан. – Говорят, у вас есть карта какого-то острова и что на ней красными крестиками обозначены места, где зарыты сокровища. И этот остров лежит на…

Капитан точно назвал долготу и широту острова.

– Клянусь, я никому ни слова не говорил об этом, – вскричал сквайр.

– Вся команда знает об этом, сэр, – возразил капитан.

– Может, это вы проговорились, Ливси, – оправдывался сквайр, – или Хокинс?

– Теперь уже не важно, кто разболтал, – буркнул доктор.

Я заметил, что ни он, ни капитан не поверили сквайру, несмотря на все его усилия оправдаться. И я тоже не поверил, потому что Трелони в самом деле был отчаянный болтун. Но теперь-то думаю, что он говорил правду: команда и без нас знала местоположение острова.

– Я продолжаю, джентльмены, – сказал капитан. – Я не знаю, у кого из вас хранится карта, но я требую, чтобы ее держали в тайне и от меня, и от мистера Эрроу. В противном случае я буду просить вас уволить меня.

– Понимаю, – кивнул доктор, – вы хотите скрыть карту и разместить надежных людей в кормовой части судна, рядом со складом оружия и пороха. Вы опасаетесь бунта?

– Сэр, – возразил капитан, – я не обижаюсь, но вам не следовало бы приписывать мне слова, которых я не произносил. Ни один капитан не выйдет в море, если он подозревает возможность бунта на своем судне. Я думаю, что мистер Эрроу вполне порядочный человек, то же самое я могу сказать и о прочих, кого я хотя бы отчасти знаю. Но я отвечаю за безопасность и жизнь каждого человека на корабле. Когда я вижу, что что-то идет не так, я принимаю все возможные меры. Если вас это не устраивает, можете меня уволить. У меня все.

– Капитан Смоллетт, – улыбнулся доктор, – приходилось ли вам слышать басню о горе, которая родила мышь? Простите, но вы мне ее невольно напомнили. Когда вы вошли, то я готов был биться об заклад на мой собственный парик, что вы потребуете большего!

– Вы очень догадливы, доктор, – отвечал капитан. – Действительно, явившись сюда, я хотел требовать расчета и не надеялся, что мистер Трелони пожелает меня выслушать.

– Я бы и не стал слушать, – взвился сквайр, – не будь здесь доктора! Я просто послал бы вас ко всем чертям. Но теперь я поступлю так, как вы предлагаете. Однако мнение мое о вас изменилось к худшему.

– Это как вам будет угодно, сэр, – ответил капитан. – Я только исполнил свой долг.