Алмаз раджи

Наша экспедиция представляла собою весьма странное зрелище – все в замызганных матросских куртках и, за исключением меня, вооруженные до зубов. У Сильвера было два ружья – одно болталось на плече, другое висело спереди на шее; кроме того, он заткнул за пояс кортик и засунул в карманы штанов пару пистолетов. Вдобавок на плече у него восседал без умолку оравший и болтавший Капитан Флинт. Меня обвязали веревкой, конец которой Сильвер сжимал в свободной руке, и я чувствовал себя медведем на цепи. Кроме оружия, пираты тащили лопаты и ломы – их они выгрузили с «Эспаньолы» в первую очередь, запас сухарей, солонины, рома и бренди. Вся эта провизия, как я уже говорил, была из наших запасов. Видимо, Сильвер вчера говорил правду: если бы он не заключил некую сделку с доктором, то пиратам, лишившимся шхуны, пришлось бы питаться только дичью и родниковой водой, которая вряд ли пришлась бы им по вкусу. Не говоря уже о том, что моряки редко бывают хорошими охотниками.

Снаряженные таким образом, мы все, не исключая раненого с перевязанной головой, которому следовало бы лежать в блокгаузе, направились к бухте. Там стояли две шлюпки, и обе имели жалкий вид: сплошь в глине и водорослях, две-три скамьи сломаны, внутри плещется невычерпанная вода. Пираты решили воспользоваться обеими, и мы, разделившись на два отряда, кое-как разместились и отчалили.

По пути вспыхнул спор по поводу карты. Красный крест, поставленный на ней, был слишком велик и не мог служить точным указанием. Пояснения на обороте карты тоже отличались крайней краткостью и неопределенностью. Они гласили, если читатель помнит, следующее:

«Высокое дерево на плече Подзорной Трубы по направлению к С. от С.-С.-В.

Остров Скелета В.-Ю.-В. и на В.

Десять футов».

Итак, прежде всего надлежало отыскать высокое дерево. Прямо перед нами бухту замыкало плоскогорье высотой в двести-триста футов, которое на севере соединялось с южным склоном Подзорной Трубы, а на юге переходило в ту скалистую вершину, что носила название Бизань-Мачта. Склоны повсюду покрывал сосновый лес. Кое-где высились отдельные исполинские сосны, поднимавшиеся над другими вершинами на сорок-пятьдесят футов. Но какое из этих деревьев имел в виду Флинт, можно было определить лишь наверху, причем с помощью компаса.

Несмотря на это, каждый из пиратов еще в шлюпке облюбовал какую-нибудь из сосен и принялся утверждать, что именно она и есть то самое «высокое дерево». Сильвер только пожимал плечами и советовал подождать, пока мы не окажемся на месте.

По его совету мы берегли силы и не слишком налегали на весла. Наконец после довольно продолжительного плавания мы причалили в устье второй речушки, вытекавшей из лесистого ущелья на склоне Подзорной Трубы. Оттуда мы и начали подниматься на плоскогорье.

Сначала нам пришлось пробираться в болотных зарослях, увязая едва не по колено в топкой грязи. Потом начался склон, почва стала сухой и каменистой, а растительность более высокой и редкой. Теперь мы находились в самой живописной и здоровой части острова. Вместо травы по земле стлались цветущие кустарники. Среди зарослей вечнозеленого мускатника высились бронзовые стволы могучих сосен. Запах хвои и смолы смешивался с ароматом цветов и мускатного ореха. Свежий благоухающий ветерок, несмотря на полуденный зной, приносил бодрящую прохладу.

Пираты рассыпались цепью и пробирались в чаще, то и дело перекликаясь. Сильвер ковылял между ними. Вид у него был усталый, он с трудом взбирался по склонам, покрытым щебнистыми осыпями. Я следовал за ним на привязи, и мне не раз приходилось поддерживать калеку, иначе он покатился бы вниз.

Так мы прошли больше полумили и уже почти взобрались на вершину, как вдруг слева раздался сдавленный крик одного из пиратов. Все бросились к нему.

– Быть не может, чтобы он нашел клад! – заметил старый Том Морган, пробегая мимо нас. – Ведь мы еще даже не добрались до места.

Какие там сокровища! Подойдя поближе, мы увидели, что у подножья одной из старых сосен лежит человеческий скелет, кое-где прикрытый истлевшими лохмотьями одежды и опутанный вьющимися травами. От этого зрелища просто мороз шел по коже.

– Это моряк, – сообщил Джордж Мерри. Он оказался смелее других и, первым приблизившись к скелету, принялся осматривать остатки одежды несчастного. – На нем морская куртка.

– Само собой, – ухмыльнулся Сильвер. – Ведь не епископа же ты ожидал тут найти! Но скажу я вам – лежит он как-то странно.

И в самом деле, скелет покоился в совершенно неестественной позе. По странной случайности (может, виной тому были птицы или опутавшие побелевшие кости ползучие растения) он был вытянут, как стрела. При этом ноги мертвеца указывали в одну сторону, а руки, поднятые над головой, как у готовящегося нырнуть пловца, – в другую.