Алмаз сознания

Вопрос влияния молитвы и на отдельные события, и на их последовательность, и на всю судьбу человека в целом я исследовал и наблюдал длительное время. Но открылась мне суть этого таинства только с тех пор, когда я наловчился молиться во сне, что, кстати, не столь трудно. В тибетской йоге на продвинутых этапах адепту в сновидении предписывается намеренно изменять отдельные объекты сна на другие по собственному желанию; например, увиденную змею заменить силой своего воображения на собаку, кота — на льва, человека — на дерево. Благодаря такому йоговскому упражнению происходит активное уплотнение энергетического тела практикующего, в особенности его кармической подструктуры. Когда же я стал молиться во сне, то обнаружил удивительную вещь — молитва преображает, и преображает в самую лучшую и позитивную сторону, — целиком сразу всё окружающее пространство, всё сновидение разом!!! Как известно, сновидение — это предварительная размётка, некий астральный план цепочки будущих событий наяву или отрезка дневной жизни сновидца. Как в данном случае действует молитвенный приём? Попадаю я, скажем, в некое мрачное, проблемное сновидение с невесёлыми, страшными персонажами, с собственными отрицательными эмоциональными реакциями (дискомфорт, беспокойство, неудовлетворённость, страхи). Что означает последнее? Очевидно, что в будущем меня также ожидает невесёлая, проблемная жизнь, полная тревог, затруднений и внутренней дисгармонии. Но! Регулярная молитвенная практика наяву всегда действует опережающе, позволяет вспомнить себя во сне и во сне же — молиться! Начинаю молиться в плохом, мрачном сне и! — молитва в мгновение ока создаёт совершенно иное, счастливое сновидение: всё пространство заливает солнечным светом, преображается во всё самое прекрасное (в красивые пейзажи и образы), в сюжет со счастливым концом, начинаешь переживаешь самые благостные чувства… А это означает исполнение желаний, счастье и всё самое лучшее в ближайшем будущем наяву!

Разочаровался я быстро во многих своих иных изысканиях и практиках. Буддийские безразличие и отрешённость на фоне постижения загадки Любви тут же меркла безжизненной пустыней в сравнении с оазисом. Молитва — это духовное напряжение. Медитация же, наоборот, — расслабление. Но, чтобы окунуться в блаженство истинного расслабления, сперва напрячься надобно! Любовь пылкая, жаркая, страстная, кою молитва даёт, — вот жизнь! Любовь — крылья, полёт, вдохновение…

Молитва даже накормить способна! Такое нередко со мной случалось. Бывало, молишься перед завтраком или обедом, а чувствуешь такое насыщение почти физическое, что есть и не хочется совсем. Потому что отпил нектара небесного. Так формируется бессмертное тело блаженства, превосходящее во много раз чудодейственные способности тела сновидений и даже дубль магический…

Какую же живительную силищу несёт собой молитва, если она правильная, сердечная, — непостижимо!

Со временем стала доступней мне в описаниях христианская мистика. Тайный сердечный вход — всем входам вход. Он имеет одну позицию полного всевластия над своими сновидениями. Я когда поглубже в этот сложный вопрос вник, то удивился сильно обману магов-толтеков, перед которыми ранее восторженно восхищался. Есть за сердечной дверцей одно положение, в котором происходит непрерывное осознавание. Чтобы ни делал, где бы не находился, а осознаёшь всё, даже не можешь не осознавать! И это осознание — не циничное, безжалостное и холодное, как у толтеков (сие сознание дьявола), а нежное, любовное, благостное. А это параллельно означает сплошную, ежедневную способность христианского мистика иметь полосу сновидений только осознанных. А это одновременно и активное развитие своего тела сновидения, и внетелесные, запредельные путешествия, и тайны, и многое другое. Сам Гурджиев и великие учителя, им подобные, со своим намеренным самовоспоминанием подростками, мальчиками становятся. А сердечная мантра даже у йогов считалась самой секретной и эффективной практикой власти над сном. Но у христианских затворников она выходит ещё значительнее, ещё мощнее…

Меня с позицией полного Осознавания за тайными, сердечными створками только познакомили, но понял я, что это — как аванс, а позже дастся в ней устойчивое пребывание, — а это уровень самых великих мастеров в дзене, дао и им подобных.

Когда же я детальней рассмотрел своё «эзотерическое» прошлое, то и вовсе обнаружил неожиданный для себя факт. Свои самые первые осознанные сновидения и мощный прорыв в сознании, с ним связанный, мне дал не дон Хуан, а Странник подарил! Я в тот день почти несколько часов в общем с перерывами молитву Иисусову практиковал. А перед сном в особенности страстно попросил в молитве мне такое важное для меня прозрение духовное дать. И было мне дано.

А сновидения мои, включая осознанные, в связи с молитвой такими чудными красками и запахами расцвели, что сбился я с пути правильного на эти ночные видения, на дона Хуана, и соблазнился сокровищами сновидений, а они оказались впоследствие обманом… На тусклом, не истинном Свете духовном замешаны…