Алмазная бухта

— В моём доме. Я вытащила вас из прибоя и принесла сюда, — она могла чувствовать, что он шатается, впрочем, возможно, он просто ослабел. То, что он проявил такую силу, было удивительно в его состоянии, но всё же он был сильно ранен и его выдержка должна дрогнуть. — Пожалуйста, — прошептала она, — Вы должны вернуться в кровать.

И это действительно было так, мрачно подумал Сэйбин. Он был истощён, как будто пробежал марафонскую дистанцию, и чувствовал, что его ноги в любой момент могут отказать ему. Он не знал её, он не мог доверять ей, у него был всего один шанс, и неправильные выводы могли стоить ему жизни, но у него не было выбора. Проклятье! Он так слаб! Медленно он расслабил свою правую руку и отвёл от её горла, потом так же аккуратно опустил левую руку с ножом. Его плечо пульсировало, и он сомневался, что сможет ещё раз поднять свою руку.

Вместо того, чтобы отшатнуться от него, она осторожно повернулась, будто боясь его нападения, и подставила своё плечо под его правую руку, обняв его за талию.

— Обопритесь на меня, пока не упали, — сказала она. Ее голос всё ещё был прерывистым. — Всё пойдет насмарку, если у вас разойдутся швы.

У него не было другого выбора, кроме как положить свою руку на её стройные плечи и тяжело облокотиться на неё. Он знал, что если не сядет или не ляжет, то, скорее всего, просто упадет. Она медленно довела его до спальни и поддержала, когда он практически рухнул на край кровати. Одной рукой она удерживала его голову на сгибе локтя, а другой потянулась за подушкой и уложила его. Сэйбин глубоко вздохнул. Его чувства автоматически среагировали на аромат женского тела и мягкость её груди около щеки. Ему было достаточно повернуть голову, чтобы его рот оказался напротив её сосков, и его любопытное воображение тут же нарисовало дразнящий образ.

Он лежал с закрытыми глазами, учащенно дыша от усталости. Она подняла его ноги с пола на кровать и натянула простынь до груди.

— Ну вот, — сказала она тихо. — Теперь вы можете отдохнуть.

Рэйчел провела рукой его по груди; последние несколько дней она делала это автоматически, потому что, казалось, это успокаивало его. Температура спала, лихорадка, державшаяся все эти дни, отступила. Он всё ещё сжимал нож в левой руке. Она потянулась чтобы забрать его, но пальцы мужчины сжались крепче от её прикосновения, глаза открылись, и она увидела тёмный и жестокий взгляд.

Рэйчел держала свою руку на ноже. Спокойно встретив его взгляд, она спросила:

— Зачем он вам? Если бы я хотела причинить вам вред, я бы уже давно сделала это.

Её глаза были полностью серыми, без какого-либо намёка на оттенок голубого. Это был цвет древесного угля, но тёплый и чрезвычайно ясный, такой, что глаза казались бездонными. Он изумлённо застыл, будто от удара. Глаза и женщина — именно они заполняли его недавние сны чувственным эротизмом. Его чресла напряглись. Но…это были сны? Женщина точно не была сном. Она была реальной, тёплой и осязаемой, и её руки двигались по нему с непринужденностью, как руки друга. Она не вела себя подобно охране, но он не мог позволить себе рисковать. Если он отдаст ей нож, то обратно уже не получит.

— Я не отдам его, — сказал он.

Рэйчел колебалась, задаваясь вопросом, стоит ли и дальше спорить с ним, но было что-то в его тихом, равнодушном тоне, что она решила не спорить и позволить оставить нож у себя. Даже притом, что он слаб и неспособен самостоятельно передвигаться, что-то в его тоне подсказало ей, что лучше не пререкаться. Он был опасным мужчиной, этот незнакомец, что спал в её кровати. Она отдёрнула свою руку от него.

— Хорошо. Вы голодны?

— Нет, я съел банан и яблоко

— Как давно вы проснулись?

Он не смотрел на часы, но они были ему и не нужны, чтобы ощущать ход времени.

— Около часа.

Он пристально смотрел на неё. Рэйчел казалось, что он мог видеть её насквозь, будто изучал её мысли.

— Вы и раньше приходили в себя несколько раз, но находились в лихорадке и несли чепуху.

— Какую чепуху?

Рэйчел спокойно посмотрела на него:

— Никаких государственных тайн или чего-нибудь подобного. Вы думали, что шли на званный вечер.

Был ли скрытый смысл в её фразе о государственных тайнах? Знала ли она что-нибудь или это было просто совпадением? Сэйбин хотел расспросить её, но сейчас он едва был способен поднять руку, а его дикая усталость переходила в сонливость.

— Спите, — сказала она. — Я никуда не денусь, когда вы проснётесь

Это смехотворное заверение должно было помочь ему расслабиться и погрузиться в сон.