Алмазная Грань

- Дыши, твою мать! - мне казалось, что в грудную клетку заколачивают гвозди. Сломанные ребра тут же отозвались на прикосновение. – Б**дь, Вика, не спи!

Голос Вэл потонул в накатах болевого шока. Я закричала.

- Да вколи ей морфий, Менгеле конченая! - превысила голос Вэл. - Какого хрена тебя здесь посадили?! Она чуть ласты не склеила, пока ты охала!

- С...лезь...- прохрипела я в передышке между криком. И тут же тиски на моих бедрах разжались, выстрелив болевым накатом от прилива крови. Но прохладная ладонь легла на лоб. Я ощутила внезапно приятный запах виски, сигарет, соляры, кожи и терпких духов. Этот аромат у меня ассоциировался Вэл даже на расстоянии.

- Спи. Все уже позади. Сейчас ты уснешь...

Руку уколола игла. Я скривилась. Уколов боялась с детства. Как я могла так отреагировать, учитывая боль, что довелось пережить?

Густая черная мгла обволакивала меня. Но она не была опасной и пугающей. Скорее, дружелюбной. Уносила на крыльях сна туда, где боль временно утихает, как и тяжелые мысли: что же дальше? Куда меня теперь? Снотворное заполняло кровь, обезболивающее начало действовать. И это был лучший вариант.

- Боюсь, тебе и латать никого не придется, Мари, - услышала я голос Вэл. Если бы эта девушка к тому времени не стала для меня практически подругой, я бы забилась в паническом припадке от скрытого в голосе обещания. - Лукас в бешенстве. Положит всех, как пить дать...

Хотя, возможно, все это мне просто непросто приснилось.

Глава 7 Часть 3

В госпитале имения время текло по каким-то странным, понятным лишь ему одному законам. То ускоряясь настолько, что смена дня и ночи за окном была стремительной, слившейся в одну линию, то замедляясь, заставляя считать медленные, словно улитки, секунды, сжимая зубы от боли.

После пробуждения у меня начался жар. Жутко болели глаза, пересыхало горло. Поили меня из садистского поильника - он не давал возможности сделать полноценный глоток. Встать я вообще не могла. Ходить в туалет тоже было больно, а когда помощница Марии обмывала меня, я выгибалась на кровати от ее прикосновений. Промежность превратилась в рваную рану, если верить собственным ощущениям.

Поначалу я плакала, но вскоре перестала. Слезы жгли губы и скулы, а смахнуть их было непросто. После того, как я подняла к лицу истыканные иглами капельниц руки, было ощущение, будто в одиночку толкала в гору бетонную глыбу. Поэтому, стоило воспоминаниям вернуться, я просто беззвучно выла. Тело выворачивали судороги, усиливая без того не стихающую боль. Мне хотелось лишиться памяти, способности чувствовать, сойти с ума, в конце концов, если это поможет минимизировать страдания. Мария заряжала капельницы транквилизаторами и каким-то особо сильным снотворным, и я вновь теряла счет часам и дням, ныряя в спасительные тиски Морфея.

Лекарства, да и молодость вкупе со стойкостью постепенно исцеляли мое тело. Я думала, что после произошедшего мне больше не хочется жить, но воля к жизни никуда не делась. Она просто засыпала на время вместе со мной, генерировала силы, чтобы не сделать произошедшее фатальной психологической травмой. Я была куда сильнее, чем полагала. «Стрессоустойчивость, способность к адаптации». Звучало цинично и даже жестоко, но так уж сложилось. Последние недели заставили меня экстренно повзрослеть и отбросить розовые аксессуары в сторону.

Вечером пришла Вэл, и я была ей рада. Впервые с того ужасного момента (пошло пять дней, как потом окажется) я испытала приятную эмоцию. Не было цветов, апельсинов, открыток с пожеланием скорого выздоровления... но сама ее близость каким-то образом отогревала, настраивая на позитивный лад.

- Куда меня теперь? - я села на кровати, скривившись от боли. - В «крейзи-лот», для очередных извращенцев? В расход?

«Когда я с тобой закончу, тебя ни один мужик не захочет!» - вспомнились слова насильника. Тревога завладела мной, и я подняла глаза, не позволив Вэл скрыть эмоции на своём лице. Но она выглядела потрясённой.

- Так, успокойся. Пока тебя точно никуда. На тебя даже извращенца не найдется.

Шутка не зашла. Но Вэл не позволила мне погрузиться в пучину боли и уныния.

- Что-то ты разлеглась. Не пойдет. Давай разомнемся. До стены и назад. Обопрись на мою руку.

Мысль о том, что придется встать, пугала. Но я и сама понимала, что теряю волю, жалея себя и прохлаждаясь в постели. Если я хотела выжить, мне предстояло бороться. Смотреть в будущее и не оглядываться назад.

- Только ты не будешь от меня нечего скрывать.

Вэл благодушно улыбнулась.

- О, ты торгуешься. Идёшь на поправку. Давай, попробуй свесить ноги. Сама. Я отправила Марию покурить. Можешь обнять, если так удобнее будет.

Я вспотела, пока мои ступни не ощутили под собой холодный пол. Хотелось пить, голова кружилась. А к боли я уже почти привыкла, но все равно, та, что разгорелась адским огнём между бедер, заставила меня зашипеть, и вызвала рефлекторные слезы.