Алмазная Грань

Я улыбнулась. Помимо воли, сгорая от смущения и вместе с тем - приятного чувства, смутно знакомого, пришедшего родом из далекого детства, когда мы с друзьями подсматривали за целующимися парочками и хотели их напугать внезапным «гав!»... я даже не нашла ему определения. Баловство, разве что. Но смущение было отнюдь не детским. И не похожим на стыд, хотя я никогда не представляла себя в роли роковой женщины-хищницы.

Лукас подался вперед. И мое сердце замерло, подчиняясь ритму единогласного хозяина положения. Странная, нелогичная эмпатия, которую я бы рада вырвать из своего организма вместе с жилами, но... сейчас она была моей нитью Ариадны в лабиринте боли, разврата и смерти.

- Кажется, несколько раз... мне хотелось, чтобы так было. Чтобы он опешил и... отдал инициативу в мои руки. Только это было неправильно. Так мне казалось.

Глава 8.4

- Я знаю, что он трахнул тебя в первой же совместной командировке. Не в машине на заднем сиденье, как похотливую школьницу. И не на столе, как куклу-секретаршу. Что ты чувствовала? Власть?

Власть? Я буквально сплюнула это слово. В чем-то подвох. Матерый хищник собирается развести меня на эмоции. Заставить вспомнить те моменты, когда я ощущала себя королевой, и бросить в грязь рабского бесправия. Жестокая игра. Беспощадная дрессировка.

- Нет. Я просто почувствовала себя равной. И счастливой. Он был хорошим любовником.

Последние слова были моей маленький местью Лукасу. Вряд ли мужчина, каким бы прожжённым циником не был, проглотит сравнение с другим. Но если подобное и произошло, он ничем этого не выдал. Разве что молчанием. Сухим кивком. И я продолжила.

Пока я говорила, находилась в безопасности. Могла сидеть на полу, удерживая внимание мужчины, и не беспокоиться о том, что меня сейчас поволокут прочь. Я не имела права ошибиться. Если меня прогонят, я больше не увижу Вэл, отдельных апартаментов, и похороню надежду на будущее. Только не это. Поэтому я прислушивалась к дыханию Лукаса, безошибочно отмечала, когда оно учащалось, корректируя своё повествование по мере эмоциональной отдачи слушателя. В темноте, с закрытыми глазами, мне это удавалось. Я больше не превозносила качества Ивлеева как любовника, не подчеркивала его доминирующую роль. Это не нравилось Лукасу. Но когда я слегка перевернула историю в другом ракурсе, акцентировав внимание на том, что чувствовала себя соблазнительницей, а страсть Валерия - своим трофеем, приятно щекотало под ложечкой. Правда, я не была уверена, отчего такие неоднозначные ощущения: от его одобрения или оттого, что мне нравилось чувствовать себя роковой и решительной.

Минуты превратились в часы. Спина затекла. А я, словно работник года «горячей линии», все говорила. Уже заплетался язык и безумно хотелось пить, но я не останавливалась. Даже тогда, когда поняла, что повторяюсь, слова проглатываются от перенапряжения, и хочется зевнуть.

- И все равно, твой герой-любовник открестился от тебя при первой возможности.

- Да, - согласилась я, утратив силы спорить или возражать. Да и смысл? Все было именно так.

Скрипнула кожа и шарниры кресла. Шаги Лукаса гулко отдавались от глянцевого паркета. Я не сразу поняла, что он подходит ко мне, подняла голову, прогоняя пакостную сонливость. Увы, видимо, не получилось сделать это быстро.

- Нравилось, значит, - с надрывом, но каким-то вдохновленным, извращенным припечатал мужчина, схватив меня за отворот халата и заставляя встать на ноги, - Когда имеют на тебя, а ты?

Я не успела испугаться. Или осознать силу, сосредоточенную в руках сухощавого Лукаса, когда он поднял меня над полом. В следующий момент его ладони разжались, и я закричала от боли, ударившись лицом и грудью о каменную столешницу.

- Это тоже власть. Ты меня вынудила, - прохрипел мужчина, больно прикусывая мою мочку уха. Навылет и до крови, как оказалось потом. - Наслаждайся, Вика!

Рука на моей шее, толчок - шахматы, являющие собой произведение искусства, разлетелись по столу. Корона черной королевы впилась в мою скулу, но убрать голову я не могла. Меня зафиксировали в одном положении.

Шлепок по голым ягодицам заставил дёрнуться всем телом. Я потеряла способность соображать. Не понимала, хорошо или плохо то, что происходит. Мой рассказ выбесил Лукаса, или наоборот, завел его до такой степени, что он проявил свою извращенную ласку?

И когда он грубо вошел в меня, я прикусила губы, ожидая боли... но его член вошел легко, словно нож в масло. Когда я вывернула свои откровения в ключе, где Валерий был не агрессором, а жертвой моих чар, я помимо воли возбудилась.