Алмазная колесница

По прикидке Эраста Петровича, висячий остров был шириною от трещины до пропасти примерно в сотню саженей. Идти прогулочным шагом – две минуты. Но шли медленно, чтоб не треснула ветка, не зашуршала палая хвоя. То и дело замирали, прислушивались. Ничего – ни голосов, ни стука, только обычные звуки ночного леса.

Дом вырос из мрака неожиданно, Эраст Петрович чуть не наткнулся на дощатую стену, вплотную прижавшуюся к двум соснам. По виду это была обыкновенная крестьянская хибара, какие он во множестве видел во время путешествия через равнину: деревянные решетки вместо окон, соломенная крыша, раздвижная дверь. Странно было только одно – место вокруг хижины не было расчищено, деревья обступали ее со всех сторон, смыкая ветви над кровлей.

В доме царила мертвая тишина, и Фандорин подал слуге знак – идем дальше.

Шагов через пятьдесят наткнулись на второй дом, тоже упрятанный в чаще – одна из сосен торчала прямо из середины крыши, вероятно, используемая в качестве колонны. Тоже ни звука, ни огонька.

Недоумение и тревога заставили титулярного советника быть вдвойне осторожным. Прежде, чем идти к дому Тамбы – тому, который навис над пропастью, нужно было твердо знать, что оставляешь у себя за спиной. Поэтому, не доходя до обрыва, повернули обратно.

Делая зигзаги, обошли весь островок. Нашли еще один дом, ничем не отличающийся от двух предыдущих. Более ничего.

Таким образом, вся «крепость» состояла из четырех деревянных строений, гарнизона же не наблюдалось вовсе.

А что если синоби ушли из своего логова и О-Юми здесь нет? От этой мысли Фандорину впервые стало по-настоящему страшно.

– Ико! (Идем! – япон.) – бросил он Масе и, более не петляя, направился туда, где меж соснами серела пустота.

Дом Тамбы Одиннадцатого, единственный из всех, был с трех сторон окружен поляной. С четвертой стороны, как уже знал Фандорин, зияла пропасть.

Оставалась надежда, что обитатели зловещей деревни собрались на сходку к своему предводителю (Твигс говорил, что у ниндзя он называется дзёнин).

Прижавшись к шершавому стволу, Эраст Петрович рассматривал строение, отличавшееся от остальных разве что размерами. Ничего примечательного в резиденции предводителя «крадущихся» не было. Фандорин испытал нечто вроде разочарования. Но хуже всего было то, что и этот дом, кажется, пустовал.

Неужто всё напрасно?

Вице-консул быстро перебежал через открытое пространство, поднялся по ступенькам на узкую веранду, что тянулась вдоль стен. Маса не отставал ни на шаг.

Видя, что слуга сбрасывает обувь, Эраст Петрович последовал его примеру – не из японской вежливости, а чтоб производить меньше шуму.

Дверь была чуть приоткрыта, и Фандорин посветил внутрь фонариком. Увидел длинный неосвещенный коридор, покрытый циновками.

Маса не терял времени даром. Покапал из кувшинчика маслом в паз, потянул дверь, и та отъехала не скрипнув.

Да, коридор. Довольно длинный. Семь точно таких же раздвижных дверей: три слева, три справа, одна в конце.

Сняв револьвер с предохранителя, Эраст Петрович очень медленно и плавно открыл первую дверь справа. Пусто. Никакой утвари, лишь татами на полу.

Дверь напротив открыл чуть быстрее. Опять ничего. Голая комната, поперек дальней стены толстая прямоугольная балка.

– Черт! – пробормотал титулярный советник.

Дальше двигался быстро, уже безо всяких предосторожностей. Рванул дверь справа, заглянул. Ниша в стене, там какой-то свиток.

Вторая дверь слева: пол не соломенный, а из полированных досок, в остальном ничего примечательного.

Третья справа: кажется, молельня – в углу буддийский алтарь, какие-то статуэтки, незажженная свеча.

Третья слева: ничего, голые стены.

Никого, совсем никого! Пустота!

Но кто-то здесь был, и совсем недавно – еще не выветрился запах японского трубочного табака.

Маса разглядывал комнату, которая вместо татами была настелена досками. Присел на корточки, потер гладкое дерево и вдруг, чем-то заинтересовавшись, шагнул внутрь.

Вице-консул хотел последовать за своим слугой, но тут из-за последней, седьмой двери, замыкавшей коридор, донесся шорох, и Фандорин встрепенулся. Ага! Там кто-то есть!

Звук был странный, несколько похожий на сонное дыхание, но исторгаемое не человеком, а великаном или каким-нибудь исполинским чудовищем – такое оно было мощное и глубокое.

Пускай великан, пускай чудовище – Эрасту Петровичу сейчас было всё равно. Только не пустота, не мертвая тишина!

Дождавшись, когда нескончаемо длинный выдох иссякнет, титулярный советник с треском откинул дверь в сторону и ринулся вперед.

Едва успел ухватиться за перила – на самом краю деревянного мостика, нависшего над пропастью. Фандорина со всех сторон окружало Ничто – ночь, небо, бездна.

Снова донесся выдох невидимого колосса – это вздохнул безбрежный эфир, колеблемый легким ветерком.

Под ногами у вице-консула была лишь чернота, над головой звезды, а вокруг – освещенные луной вершины гор и вдали, меж двух склонов, огоньки далекой равнины.

Содрогнувшись, Эраст Петрович попятился в коридор.

Захлопнул дверь в Никуда, позвал:

– Маса!

Никакого ответа.