Алмазная колесница

– Итак, что у нас получается? Заказчики в назначенное место не явились, тем самым усугубив подозрения. Японская полиция ведет розыск трех мужчин, говорящих на сацумском диалекте и имеющих при себе мечи. При этом у одного, того что сухорук, рукоять меча покрыта наждаком (если капитану это не привиделось). Одновременно с этим ваша группа сосредоточилась на хозяине «Ракуэна» и неизвестном старике, которого ваш слуга видел подле Благолепова. Словесный портрет мы с вами получим – я сам потолкую с Масой. Вот что, Фандорин. Забудьте пока что о вице-консульских обязанностях, Сирота справится и один. Вам нужно поскорее изучить Сеттльмент и его окрестности. Это облегчит вашу следовательскую работу. Давайте-ка отправимся в пешеходную экскурсию по Йокогаме. Только переоденьтесь.

– С великим удовольствием, – поклонился Эраст Петрович, – но вначале, если п-позволите, я потрачу четверть часа на то, чтобы показать госпоже Благолеповой принцип действия пишущей машины.

– Хорошо. Я зайду к вам на квартиру через полчаса.

Софью Диогеновну он встретил в коридоре – она будто поджидала молодого человека. Увидев его, залилась краской, прижала к груди какую-то книгу.

– Вот, в саду забыла, – пролепетала она, словно оправдываясь. – Кандзий Мицуович, господин Сирота, дал почитать…

– Любите Пушкина? – взглянул на обложку Фандорин, думая, следует ли сызнова выражать девице соболезнования по поводу кончины отца или уже хватит. Решил, что хватит – не то опять разразится слезами.

– Недурно пишет, только очень уж длинно, – ответила Софья Диогеновна. – Мы читали письмо Татьяны ее предмету. Есть же отчаянные девушки. Я бы ни в жизнь не насмелилась… А стихи я ужасно люблю. У нас, пока папенька еще не скурился, в гостях часто господа моряки бывали, в альбом писали. Один кондуктор со «Святого Пафнутия» очень душевно сочинял.

– И что же вам больше всего понравилось? – рассеянно спросил Эраст Петрович.

Барышня потупилась.

Шепнула:

– Не могу зачесть… Стыдно. Я вам на бумажку спишу и после пришлю, хорошо?

Тут из двери, ведущей в присутствие, выглянул «Кандзий Мицуович». Странно посмотрел на вице-консула, вежливо поклонился и доложил, что пишущий агрегат распакован и установлен.

Титулярный советник повел новоиспеченную машинистку знакомиться с достижением прогресса.

Полчаса спустя, утомленный бестолковой старательностью ученицы, Эраст Петрович отправился переодеваться для экскурсии. Еще в прихожей скинул короткие сапоги, расстегнул полукафтан и рубашку, чтобы не задерживать Всеволода Витальевича, который должен был появиться с минуты на минуту.

– Маса! – позвал титулярный советник, входя в спальню, и тут же увидел своего слугу – тот мирно почивал на полу, под открытым окном, а над спящим застыл маленький старичок-японец в рабочем наряде: серая куртка, узкие хлопчатобумажные штаны, соломенные сандалии поверх черных чулок.

– Что здесь…? Кто вы, с-собственно…? – начал Фандорин, но осекся, во-первых, сообразив, что туземец вряд ли понимает по-русски, а во-вторых, поразившись странному поведению старичка.

Тот безмятежно улыбнулся, по всему личику залучились добродушные морщинки, спрятал ладошки в широкие рукава и поклонился – на голове у него была плотно облегающая шапочка.

– Что с Масой? – всё же не удержался от бессмысленного сотрясания воздуха Фандорин, бросаясь к уютно посапывающему камердинеру.

Наклонился – в самом деле спит.

Что за ерунда!

– Эй, постойте! – крикнул титулярный советник японцу, засеменившему к двери.

Старичок не остановился, и чиновник в два прыжка догнал его, схватил за плечо. Вернее, попытался схватить. Туземец, не оборачиваясь, едва заметно качнулся в сторону, и пальцы вице-консула зачерпнули воздух.

– Любезнейший, я т-требую объяснений, – сказал Эраст Петрович, начиная сердиться. – Кто вы такой? И что здесь делаете?

Тон и, в конце концов, сама ситуация должны были сделать эти вопросы понятными и без перевода.

Уразумев, что уйти ему не дадут, старичок повернулся к чиновнику лицом. Он больше не улыбался. Черные, блестящие глаза, похожие на два пылающих угля, спокойно и внимательно наблюдали за Фандориным, словно решая какую-то сложную, но не столь уж важную задачу. Этот хладнокровный взгляд окончательно вывел Эраста Петровича из себя.

Азиат был чертовски подозрителен! Он явно забрался в дом с какой-то преступной целью!

Титулярный советник протянул руку, чтобы взять воришку (а может быть, и шпиона) за шиворот. На сей раз старик не уклонился, а локтем, не вынимая кистей из рукавов, стукнул Фандорина по запястью.

Удар был легчайший, почти невесомый, однако рука занемела, утратила чувствительность и повисла плетью – должно быть, локоть угодил в какой-то нервный центр.

– Черт бы тебя…! – вскричал Эраст Петрович.

Произвел отличнейший хук слева, который должен был впечатать наглого старикашку в стену, но кулак, описав мощную дугу, лишь рассек воздух. К тому же чиновник по инерции развернулся вокруг собственной оси и оказался к туземцу спиной.