Алмазная лихорадка

Огоньки приближались. Уже не было никаких сомнений, что это джип, — столько этих огней было. Сверкали фары, сверкали подфарники, целая гирлянда полыхала на крыше машины — у меня опять возникло ощущение, что я вижу самолет, заходящий на посадку.

Когда джип был от нас всего в полуста метрах, Чижов повернул ко мне голову и с надеждой спросил:

— Ну что — лупить?

— Давай! — сказала я.

Чижов прильнул к стволу елки и прицелился. Джип катился по гладкой дороге, угрожающе сверкая огнями. Чижов нажал на спуск.

Грохот выстрела ударил меня по ушам, на секунду оглушив. Но я успела услышать, как в горах послушно откликнулось короткое звонкое эхо. И тут же выстрелы застучали один за другим — торопливо и настойчиво.

Я скосила глаза. Лицо Чижова было холодно и бесстрастно — левый глаз прищурен, палец раз за разом плавно оттягивает спусковой крючок. Не удивлюсь, подумала я, если обнаружится, что в каком-нибудь семьдесят пятом Чижов и по стрельбе занял приличное место по России — ради удовольствия так не стреляют.

Еще не успел отзвенеть последний выстрел, как со стороны шоссе послышались громкие, не менее оглушительные хлопки, панически завизжали тормоза, и сверкающая туша пронесшегося мимо нас джипа заюлила, задергалась и вылетела на обочину. Кренясь на правый бок, она покатилась вниз по склону. Затем джип перевернулся, теряя по пути свои роскошные фонари, и врезался в группу молодых елочек, росших далеко внизу.

Мы наблюдали это, стоя у края дороги, сразу же после того, как ее покинул подбитый нами джип. Чижов хладнокровно убрал в кобуру дымящийся «парабеллум».

— А у вас хорошо получается, — заметила я.

— У меня была большая практика, — объяснил Чижов. — Мне довелось побывать во Вьетнаме.

— Как вы думаете, они живы? — спросила я, глядя вниз.

— Я, конечно, не доктор, — задумчиво проговорил Чижов, бросая оценивающий взгляд на поверженный джип. — Но должен заметить, что некоторые люди гораздо более живучи, чем нам того бы хотелось.

— Меня беспокоит только одно, — сказала я. — Не побегут ли они в правоохранительные органы с жалобой на дорожных хулиганов?

— Не думаю, — ответил Чижов. — Кто их поймет в местных органах? Тем более что их машина наверняка нашпигована всяким компроматом… Для местных органов это будет просто подарок судьбы. Нет, эти ребята будут выпутываться самостоятельно…

— Тогда не будем терять время, — предложила я.

Но нас ожидал новый сюрприз. Водитель Леснов, утомленный сверхурочной работой, спал непробудным сном.

— Вот так номер! — сказала я. — Кто же поведет машину?

— У меня рука, — предупредил Чижов.

— Я плохо вожу, — признался Капустин.

— Значит, опять все ложится на могучие женские плечи, — вздохнула я.

— Э, постойте! — воскликнул Чижов. — Конечно, господин Леснов — лицо в своем роде уникальное, но на коленях я его держать не согласен!

— А я — тем более! — поспешно сказал Капустин и, передвинув тело уникального Леснова на свое место, сел за руль.

Чижов опять принял меня в свои объятия, и мы поехали.

Как оказалось, Капустин не так уж и плохо водил машину, но, разумеется, до Леснова ему было далеко. Оставшиеся километров сорок мы проделали за час и около десяти часов вечера прибыли в Коряжск.

Въехав на окраинные улицы, мы остановили машину и принялись совещаться.

— Предлагаю ехать сразу в гостиницу, — сказал Капустин. — Там на месте сразу станет ясно, что к чему. Думаю, их осталось не более пяти-шести человек.

Кажется, он всерьез уверился в нашей с Чижовым неуязвимости.

— А у меня остался один патрон, — серьезно сказал Чижов и, не удержавшись, засмеялся. — Для себя приберег!

Капустин недовольно на него покосился.

— Нашел время шутить! — сердито сказал он. — Лучше скажи, что делать!

— Давайте подумаем, — предложила я. — Они не дождались нас на вокзале. Что прежде всего приходит им в голову? Разумеется, что мы сошли в Ключах. Но там у них предусмотрена засада. Они едут с вокзала в гостиницу и спокойно ждут нас там. Им известно, что примерно через полтора часа должен подъехать второй джип — при любом раскладе. Но его нет. Они начинают волноваться и уточняют у администратора, не подъехал ли господин Капустин из Тарасова. Его, однако, нет. Что дальше?

— Ждут. Что же еще? — подсказал Чижов.

— Меня интересует, как они распределят силы, — сказала я. — Не будут же они всей компанией торчать в машине? Но и бросить ее они тоже не решатся.

— Пару человек они оставят в джипе — следить за подъездом, — уверенно сказал Чижов. — Так всегда делается.

— Еще двоих посадят в вестибюле, — подхватила я. — Чтобы мы не сумели прошмыгнуть мимо их длинного носа.

— А Трофим наверняка снимет номер, — сказал Капустин. — Он — босс. Не станет он торчать с шестерками в вестибюле.

— Ну хорошо, будем считать, что силы противника мы расставили, — со смешком сказала я. — Самым опасным участком остается вестибюль. Теперь — что будем делать мы?

— Эти ребята до сих пор знают в лицо только Анатолия Витальича, — задумчиво проговорил Чижов. — Что, если…

— Пряжкин! — напомнила я.

— Ах черт, забыл! — выругался Чижов и стукнул себя кулаком по колену.

Повисла тяжелая пауза.