Алмазная лилия

Иен сделал ко мне шаг, другой. Я уперлась спиной в стену. Он одного со мной роста, ну, может, чуть выше. Во всяком случае, его нос упирается в мой нос. Его массивное тело прижимается к моему, но не то, чтобы давит. Просто даёт осознать все масштабы. Я прикрываю глаза, чтобы лучше чувствовать.

От мужа пахнет металлом, кожей и немного потом. Отчего-то сердце пускается вскачь от одного только его запаха. Вот оно, Лиля! Вот то, что ты так долго хотела познать! Бабочки в животе. Иен проводит носом по моей щеке. Большие шершавые пальцы приподнимают подбородок. Губы начинают гореть ещё до того, как он накрывает их осторожным поцелуем. Я хихикаю, потому что усы и борода такие щекотные, а он, кажется, воспринимает это за согласие и целует уже более смело, языком раздвигая дрожащие губы, настойчиво проникая внутрь моего рта. Мне хочется, чтобы он сжал меня в объятиях, хочется почувствовать всю его мощь и монументальность, и Иен словно читает мои мысли, а может, ему тоже хочется. Его руки ложатся на поясницу, притягивают ближе, опускаясь, мнут ягодицы. Поцелуй становится каким-то очень неприличным, но я с энтузиазмом отвечаю на него — уж как умею.

Сколько мы так… объясняемся — понятия не имею. Но Иен, отрываясь от меня, сообщает:

— Если бы ты была с опытом, я бы сейчас не сдержался, повернул тебя лицом к стене и задрал юбку. Было бы весьма спонтанно.

И я, вместо того, чтобы возмутиться и ткнуть его кулаком в бок, вся краснею и сжимаю колени от возбуждения.

— Ты бы не сопротивлялась, верно? — рычит он, отстраняясь и осторожно стискивая мою грудь.

Я опускаю глаза. Зрелище странное, но завораживающее. В его руках я — не Лиля-толстая-жопа, не Лиля-Крышка. Кажется, он видит меня красивой. Это ощущение кружит голову почище мыслей о сексе. Мужчина, который мне нравится — смотрит на меня, как на желанную женщину. И не только смотрит: в живот мне всё еще упирается физическое доказательство его неравнодушия.

— Тебе надо работать, — напоминаю я осторожно, потому что дурман рассеивается. — Там, наверное, люди ждут. За дверями.

— Точно. Надо. Но ты приходи ещё.

— Приду, — обещаю я, облизывая припухшие губы и не веря, что всё это происходит со мной.

Глаза Иена чернеют. Он быстро наклоняется и теперь целует меня стремительно, глубоко, почти грубо. И так же быстро отворачивается и надевает кожаный фартук, а я с места сдвинуться не могу, потому что колени ослабли.

Лилька, пипец! А как же эльфы? Как же эти высокие звонкие красавчики с острыми ушами? В смысле, муж? Ах, ну если муж, тогда можно. Надо только узнать, для эльфов девственность принципиальна или нет. Вдруг у них совсем другие моральные нормы. Просто… навсегда — это очень долго. Должен же быть у меня запасной вариант! Страшно сдаться вот так, не барахтаясь. Говорят, лягушка, упавшая в горшок со сметаной, масло взбила и выбралась, а я что, хуже лягушки, что ли?

Что ж, у меня под руками имеется свой источник информации.

Валик на кухне опять творил что-то невероятное. Наверное, зря. Ну не оценят гномы его фуагру и суп-пюре с брокколи. Хотя я очень даже оценю.

— Лилия, золотко мое! — завопил эльф, увидев меня в дверях. — Алмаз моего сердца!

— Правильнее сказать "бриллиант", — въедливо поправила я Валика. — Бриллиант уже ограненый. А алмаз — сырой.

— Лилечка, так если бы я хотел сказать "бриллиант", я бы так и сказал, — нахально заявил остроухий засранец. — Какой же ты бриллиант? Брови заросшие, волосы в хвост завязаны, платье дурацкое.

— Нормальное платье!

— Нет, не нормальное. И не надо оправдываться, что холодно и все такое.

— Валенуэль! — рыкнула одна из цвергинь. — Язык придержи и не забывай, что ты раб.

— Забудешь с вами, как же… — проворчал эльф. — Лиль, ну скажи, что брокколи и кабачки — это вкусно!

— Офигенно, — согласилась я. — Обожаю брокколи. Особенно в омлете.

— Вот! Вот! — он поднял руки к небу и торжественно потряс половником. — А эти дикари…

— Валь, эти дикари сейчас тебя скалкой огреют, — сообщила я, наблюдая за тем, как Бенедикта взвешивает на ладони упомянутый мной предмет. — Дообзываешься.

— Ну вот что мне делать?

— Борщ свари.

— Борч? Это что такое?

— Ты что, не знаешь, что такое борщ? — поразилась я. — А щи? Тоже нет? Рассольник? Солянка? Харчо? Суп с лапшой? Уха?

— Стоп, девушка. Уху я варить умею, это пища богов. Но рыба пойдёт весной. С лапшой на днях варил. А что такое харщо? И чем рассольник отличается от солянки, если они оба солёные? Или нет?

— Валь, капуста есть? Свёкла?

— Разумеется! Сколько угодно!

— Фасоль?

— Да.

— Мясо? Морковь? Лук?

— Да-да-да!

Не уметь варить борщ, вы только подумайте! Да чего тут уметь? Проще него только щи! Да и то потому, что лично я варю щи точно так же, как борщ, только без свеклы. А все потому, что суп этот совершенно недорогой.

Правда, насчёт харчо и солянки я приврала. Готовить я их не умела и даже ела всего пару раз в жизни. А про рассольник знала только то, что там перловка и солёные огурцы. Спасибо, я уж лучше суп с брокколи. Кстати, я ещё гороховый могу!

— Оно так и должно вонять, да? — с отчаянием в голосе спрашивал нежный эльф.