Алмазная лилия

— Ты просто щи из кислой капусты никогда не варил, — утешала его я. — Да, так и должно.

В процессе руководства я осторожно выведывала у Валика про обычаи эльфов.

— Валь, а у тебя жена была?

— Нет, я слишком молод.

— А девушка?

— Девушка — это как?

— Ну, типа невеста, только вы ещё точно не уверены в чувствах.

— Любовница, что ли? Была, конечно, у кого их нет?

— И это… ну… не порицается?

— Пфф, Лиля, ну ты брякнула. Во-первых, эльфы живут так долго, что папа с мамой пасут их ну первые лет сорок, а потом им надоедает. А во-вторых, женятся раз и навсегда, помолвки могут десятилетиями длиться. Не простое это дело — семью создать. А физические желания никуда не деваются, особенно в юности. Но, конечно, никто не кричит на каждом углу: мы тут с Лионеллой Ортегьен в беседке переспали!

— А она красивая была? Лионелла? — коварно спросила я.

— Очень, — мечтательно и мягко улыбнулся Валик и сделался похожим на влюблённого мальчишку. — И нежная. И пахла лимонником.

— Лимонником ему пахло, — неожиданно зло буркнула одна из поварих. — Вчера ему и запах булочек с корицей нравился!

Валенуиэль вдруг стремительно покраснел — даже уши запылали — и опустил глазки. Итак, я узнала две полезных вещи, даже три. Эльфы не требуют девственниц. Эльфы прекрасно спят с гномками. А еще они офигенно вкусно готовят полезную лёгкую пищу.

Всё-таки эльфов мы из планов не вычеркиваем — но и Иена выпускать из рук не хочется. Эльфы — это как журавль в небе. А Иен просто очешуенно целуется, вот.

За обедом Валик сидел в своём углу с лицом настолько пустым и равнодушным, что князь, заглянув в миску с супом, отодвинул её и заявил:

— Эльф нас отравить хочет. Тварь хитроухая. Вон, смотрите, себе небось сырного супа положил! А нам — помои какие-то! Да еще с кровью!

— Если бы это была кровь, то она бы свернулась, — со вздохом пояснил Валенуэль. — И суп был бы коричневый. А это — борч. Его Лилия готовила на самом деле. Обещала, что вкусно будет.

Тяжёлый взгляд князя переместился на меня. Я, к тому моменту умявшая половину тарелки любимого борщика, вышедшего просто идеальным, невинно захлопала глазами. Нормальный же суп! Ну и что, что красный! Со сметанкой — не только вкусно, но и красиво!

Покосившись на меня, Иен сглотнул и мужественно засунул в рот ложку. Вот что ни говори, а с мужем мне повезло. Он меня и вправду поддерживает во всем.

— Нормально, — буркнул он, придвигая к себе тарелку. — Соли только маловато.

Один за другим гномы демонстративно пробовали суп. Сначала с кислыми рожами, явно оказывая мне немыслимую милость. Потом молча и сосредоточенно. Потом начали спрашивать, есть ли добавка. Я торжествовала, а Иен тихо шепнул мне:

— Из тебя вышла бы прекрасная княгиня!

Я поджала губы и отодвинула тарелку. Стало обидно. Вот зачем он так? И это после нашего утреннего… разговора! Или это он намекает на возможное развитие событий? Запугивает? Знает же, что мне не нужен его холодный князь. И вообще… какая к черту княгиня, я домой собираюсь. Мне сначала к эльфам нужно, потом домой, вот.

В комнату свою возвращалась, как на каторгу. Страшно, аж жуть. Ноги трясутся, руки трясутся, зубы едва не стучат. Умылась, надела ночную сорочку, легла в постель — словно на жертвенный алтарь. Ведь будет, будет настаивать! Мамочки!

Но Иен лег в постель, посмотрел на мое испуганное лицо, положил свою лапу мне на грудь и замер.

— Ну что же ты? — не выдержала я. — Тебе же это так нужно!

— Извини, но я боюсь, — заявил мой благоверный, даже не думая убирать руку с моей груди.

— ТЫ боишься? — не поверила своим ушам я.

— Ну да. Говорят, женщины орут при лишении девственности. И плачут. И кровь, бррр…

Я никак не могла понять, шутит он или всерьёз. Иен умел делать настолько невозмутимое лицо, что топор — и топор. Поди разбери, какие эмоции у топора.

— Ладно, — сказала я. — Какие мои годы. Давай потом попробуем.

— Давай, — согласился этот гад. — Лет через двадцать.

— Ты охренел? — вырвалось у меня.

— Через тридцать? Слушай, но ты полукровка. Ладно я — через тридцать мне будет всего девяносто. Детский сад. А ты, наверное, раньше стареешь. А давай ты сама как-нибудь?

— Что сама? — мне хотелось плакать, смеяться и топать ногами одновременно. Зато страшно больше не было, скорее обидно.

— Ну сделаешь что-нибудь… раз и всё. Есть же эти… фаллоимитаторы, вот.

— Иен Арчибальд Донотан Морозный! — начала я, садясь и тыкая ему в грудь пальцем, и к фамилии голос уже взлетел на несколько октав. — Я тебя сейчас убью и останусь вдовой. Богатой вдовой, между прочим. А потом пойду к эльфам, вон, к Валику, и уж он-то не струсит.

Иен вдруг громогласно расхохотался, да так весело, что опрокинулся на кровать и едва ногами не дрыгал.

— Обожаю, когда ты злишься, — выдохнул он, а потом схватил двумя ручищами за плечи и повалил меня на кровать. — Дурочка, я же даже бороду подстриг, чтобы тебя лучше чувствовать.