Алмазная маска

Тут же в стене образовался широкий проем, Поль шагнул внутрь, прошел темным коридором и добрался до единственной, слабо освещенной комнаты, стены которой были изогнуты, то есть к каждой точке можно провести касательную, поверхность слабо фосфоресцировала. Взгляду здесь не на чем было остановиться. Не в пример стенам пол был вполне удобен для ходьбы. В центре комнаты стояло массивное золотое кресло. Неожиданно раздался телепатический голос лилмика:

Добро пожаловать, Первый Магнат. Светлых вам мыслей. Прошу садиться.

Как только Поль устроился в кресле, в четырех углах, вырисовавшихся в комнате, вдруг соткались из воздуха четыре возвышения — пятое появилось в центре. Следом на возвышениях возникли человеческие головы, разве что чуть больших размеров, чем натуральные. К их затылкам из стен тянулись нити из экоплазмы. Выражения лиц были доброжелательны.

Существо, обосновавшееся в центре, так называемый Примиряющий Координатор, имело глаза серого цвета. Взгляд мудрый, спокойный — казалось, существо много старше, чем его коллеги, хотя почему именно такая мысль приходила в голову Полю, он сказать не мог. Примиряющий Координатор говорил редко, видимо, считал недостойным для себя общаться с таким вульгарным материальным объектом как человек. Беседу обычно вели остальные существа. У них у всех глаза, как на подбор, отливали цветом темного аквамарина.

За долгое время общения с лилмиками Поль сумел изучить их характеры. Они заметно отличались друг от друга — манерой вести беседу, особым душевным настроем, который мы обычно считаем образом мышления. То существо, что было принято называть Родственная Тенденция, изъяснялось тяжеловесным, всегда немного язвительным и недовольным слогом. Такого человека обычно называют брюзгой. Умственная Гармония была более терпимой, спокойной, правда, иногда ее заносило в какие-то мистические дебри — тогда она начинала рассуждать горячо, проникновенно, не обращая никакого внимания на то, что ее не понимают. Подобные заскоки придавали «ей» романтический налет. Самой ироничной, не скрывающей предубеждения к homo sapiens, являлось Бесконечное Приближение. Душевное Равновесие можно было, по мнению Ремиларда, считать «своим парнем» — говорило оно попроще остальных, обожало просторечные обороты и бесстрашно высмеивало своих коллег, даже самого Верховного лилмика.

Примиряющий Координатор зловеще уставился на Первого Магната, его серые глаза были подобны бездонным колодцам.

— Поль, мы бы хотели обсудить с вами дело чрезвычайной важности. Прошу простить, но у нас нет времени на обмен любезностями. Давайте сразу перейдем к делу.

— Отлично, — заявил Первый Магнат, а про себя подумал: «Ну и ну, дерьмовое, выходит, дельце!»

— Я со своими коллегами, — продолжил Верховный лилмик, — долго обсуждал вопрос о своевременности осуждения так называемого движения мятежников. Возникло предложение — потребовать клятву верности Содружеству от всех полноправных членов Консилиума. Естественно, от людей… Скажите, как вы относитесь к такому предложению?

— Я считаю, что была бы допущена трагическая ошибка, — сразу ответил Поль. — Поверьте человеку, который сам представил этот закон на утверждение Консилиума. Я ошибался. Подобное решение мало того что бесполезно, оно просто взорвет Конфедерацию Землян. Такое законодательное распоряжение куда более опасно, чем наклеивание ярлыков предателей на противников идеи Галактического Разума.

— Неужели ваша раса так высоко ценит свободу политической дискуссии? — спросила Умственная Гармония.

— Да.

Потом он подумал и спросил:

— Какое наказание вы полагаете уместным для отказавшихся принести присягу?

— Каждый имеет право выбора, — подала голос Родственная Тенденция. — В случае отказа строптивых можно подвергнуть исцелению — в скрытой, конечно, форме. Можно исключить из членов Консилиума… Ну, и на худой конец — подвергнуть эвтаназии note 16.

— Тогда вам придется умертвить более четверти всех магнатов-людей, — сказал Поль. — При этом в их число попадут самые сильные и влиятельные операнты. Остальные полторы сотни в подавляющем большинстве встанут на их сторону. Я тоже. Подобное мероприятие, кроме гнева и ярости, ничего вызвать не может.

— О, Вечная Реальность! — воскликнуло Душевное Равновесие. — Это значит, что вся Земля встанет на защиту мятежников?

— Думаю, до этого не дойдет, — заявил Поль Ремилард. — Я всегда был и останусь предан Содружеству. Я верю, что у человечества нет иного выбора, как жить в мире с соседями, в добром, телепатическом согласии, однако следует наконец понять, что невозможно силой заставить человечество вступить в золотой век единого галактического сознания. Это должен быть наш сознательный выбор. Необходимо доказать, что Галактическое Единство не противоречит свободе воли, причем не только в практическом, каждодневном смысле, но и в философском. В этом и состоит главная цель вновь образованного Директората, в работе которого участвуют и мой сын Джон, и сестра Анн.