Алмазная реальность

— Не волнуйтесь, и до них доберутся, — заверил я. Покопавшись в выданном мне пакетике с сухим пайком, я обнаружил там обезвоженную ветчину и какие-то крекеры, а также сырный крем в тюбике. Из питья полагался баллончик пепси.

— Выпить не захватили? — справился я у Войта. Тот с сожалением покачан головой.

— Зря. И я забыл. Может, наши спутники озаботились? Я осторожно толкнул майора, того, что с орденом. Он тут же открыл глаза.

— У вас не найдется выпивки? — спросил я по-английски.

Майор осклабился и извлек из кармана куртки плоскую алюминиевую флягу, отвинтил колпачок, протянул мне.

Я осторожно понюхал.

— Русская водка, — одобрительно сказал майор.

Я отхлебнул — и впрямь она.

После прохождения фляжки по кругу (второй майор тоже проснулся) мы познакомились. Того, что с орденом, звали Боффин, другого — Нкелеле.

— Как дела на фронте? — осведомился я.

— Нормально, — сказал Нкелеле. — Позиционная война. Уже три месяца ничего серьезного.

— Отвоюю до конца года, плюну на все и перееду в Экваториальную Африку, — размечтался Боффин. — Выслуга позволяет, в отставке буду приличные деньги получать… Займусь разведением птицы, жена давно мечтает.

— А где ваша жена сейчас? — спросил Войт.

— В Сомали, там спокойно. Работает в местном отделении авиалиний «Зулу». Я ее навещаю каждый раз, когда лечу в Европу, вот только в этот раз не успел. — Боффин с сожалением вздохнул.

Я отхлебнул водки, захрустел крекером с сырным кремом и поинтересовался:

— Я вот тут хочу себе ординарца завести… Можно кого-нибудь из ваших? Приглянулся мне один.

— Нет проблем, — сказал Нкелеле. — Заплатите в аэропорту приемщику — не думаю, что он запросит много, — и солдат ваш. Только оформите потом бумаги в комендатуре, чтобы его патрули не задерживали. Уедете — от вас его открепят и отправят на фронт.

— Спасибо, — улыбнулся я, подивившись, как все оказалось легко.

На военной части аэродрома в Мапуту я нашел приемщика, толстенького коричневого капитана с планкой «Очаму» на груди.

— Господин капитан, я — военный корреспондент, мне нужен помощник и телохранитель, — без обиняков начал я.

Лоснящийся от пота капитан обмахнулся мятым блокнотом и спросил:

— Из сегодняшних?

— Да, я с ними летел. Номер 703.

— Не повезло. Столько и заплатите.

Это был, видимо, нехитрый способ развлечения капитана. Притом весьма относительный, то есть если бы я взял номер первый, разумеется, одним рандом или иеной не отделался бы… Я без лишних слов отсчитал ему требуемую сумму наличными. Капитан сунул деньги в карман формы, подозван долговязого сержанта и велел привести семьсот третьего из Москвы.

Федор притащил свой вещмешок.

— Форму получите в комендатуре, когда оформите документы, — сказал капитан. — Оружие нужно?

— Не помешало бы.

— Там попросите и оружие. Может быть, придется немного заплатить. Военным корреспондентам ношение оружия не положено, хотя и не запрещено. Вы же как бы нейтральные…

В комендатуре нас приветствовал подполковник, вид которого умилил меня донельзя. Это был представитель некоего малорослого племени, жутко толстый (по сравнению с ним капитан с аэродрома выглядел балериной), облаченный в парадную форму. Все аксельбанты и эполеты горели под солнцем, и сидящий на балконе подполковник напоминал рождественскую елку, виденную мною в Ставангере три года назад.

Завидев нас, он оживился и отставил в сторону большую пластиковую бутыль с пивом. Бутыль была запотевшей, в охладителе среди глыбок льда плавали еще несколько таких же. У меня мгновенно пересохло во рту, Федор тоже облизал потрескавшиеся губы.

— Русский журналист? — восторженно спросил подполковник, протягивая руку. Она неожиданно оказалась сухой и прохладной. — Пива?

Я бы не отказался, но он кивнул на откупоренную бутылку. Поскольку стаканов вокруг не наблюдалось, а толстые губы подполковника блестели от слюны, я отказался. Федор поступил проще: взял бутыль, демонстративно вытер горлышко о рукав формы и выдул оставшуюся в посудине треть.

По счастью, подполковник — табличка на груди именовала его как Нгоно — этого не видел. Он резво заполнял какие-то бланки, задавая мне самые неожиданные вопросы, типа «Пользуетесь ли противозачаточными таблетками?» Наконец он выжидающе посмотрел на меня, я вручил ему банкноту, а он мне — маленькое удостоверение для меня и карточку для Федора.

— Нам бы еще оружие, — сказал я робко. — Ваш ординарец может получить прямо сейчас в оружейной комнате. А вы… — Подполковник замялся, хитро глядя на меня одним глазом. По его правому аксельбанту полз жирный красный жук в черную точечку.

— Сколько?

— Смотря за что, — пожал плечами Нгоно.

— Пистолет. Но хороший.

— Сущая мелочь.

Через пять минут мы покинули комендатуру, отяжеленные мощным индийским пистолетом «Джаггернаут» (я) и тяжеленной автоматической винтовкой М-03 (Федор). Он также ташил выданные боеприпасы и сухой паек, который, оказывается, тоже нам полагался. Вообще встречали нас пока что очень радушно, а мелкие поборы я отнес к области африканских традиций.