Алмазная реальность

— Любят, ценят, кто ж спорит… Только командует Верховный, а не мы. А Верховному на всю Африку — с высокой колокольни, — сокрушенно сказал Сомов. — Япошки не велят, Европа не велит, а сам он никогда не возьмется.

— А в теории?

— В теории там это… Как два пальца… — азартно влез Докучаев. — На днях в Академии как раз рассматривали ситуацию. У них там не война, а сущие детские игры.

Прятки-считалки. Никакой логики в поступках, и одни и другие сто раз победить могли, такое впечатление, что их одергивают.

— О том и речь. Есть у меня информация, что их шишки на самом деле просто марионетки. И война — не война, а театр.

— Да ну… — усомнился Проценко.

— Командуют там, вполне вероятно, ИскИны, — заключил я и посмотрел на собравшихся, оценивая реакцию. Спокойно пьют чай. Молодцы.

— И что?

— И то, что их логику понять мы не в силах. Я знаю, есть киберпсихологи и прочие умники, но никто не возьмется пророчествовать, что выкинут ИскИны завтра. А выкинуть они могут многое. Смотрите сами… — Я вынул из ящика стола распечатку и положил перед Докучаевым. — Читай вслух, Ильич. Можно без выражения.

— «…Результатов тестов по классу „специал омега“ все еще нет, но я-то знаю, что положение об экстренных случаях предусматривает возможность уничтожения ведущей орбитальной станции СНУКЗИ, где расположен орбитальный ИскИн.

Проще говоря, два аналогичных друг другу ИскИна готовы уничтожить друг друга, оставив Землю без антиастероидного щита. И это только первые птицы из огромной стаи.

Мы попали в ловушку к своим же технологиям. Мы ушли от природы и больше не способны позаботиться о себе без помощи механических костылей. Мы…

Самое страшное, что я понял совсем недавно, это не то, что ИскИны готовы свернуть щит и выкинуть титаническую людскую работу буквально в космическое пространство. На самом деле потеря щита не так страшна, его возможно восстановить… Нужно… потребуется время, ресурсы, все это есть у Земли.

Самое страшное — это то, что ИскИны до сих пор этого не сделали. Они приставили пистолеты к виску друг друга и медлят…»

Докучаев отложил листок и посмотрел на меня, потом на остальных:

— Кто это писал?

— Один японец. Большая шишка в Службе Тьюринга.

— Вы имеете влияние на Службу Тьюринга? — поднял брови Докучаев.

— На нее официально никто не имеет влияния. Скажем так: у меня там есть доверенные лица. Это личная запись, она не задокументирована, просто фрагмент дневника этого японца. Согласитесь, захватывает.

— Мы можем ему верить? — спросил Проценко.

— Еще раз повторяю: это написано не для нас, не для руководства Службы Тьюринга, ни для кого вообще. Человек писал для себя. Я посмотрел его послужной список: отличный специалист, знает, что говорит. Не знаю, чем он руководствуется, скрывая эти данные, но причина, видимо, есть…

— Мы попали в ловушку к своим же технологиям… — повторил Докучаев. — Может быть, связаться со Службой?

— Это один из шагов. Не исключено, что они опять все засекретят и будут переключать свои проводки так, как им того захочется, — возразил Локтионов. — Кстати, берите рогалики, а то Проценко шестой доедает.

— Не считай, — буркнул Проценко, но рогалик положил на место.

— Правильно, Паша, — поддержал я Локтионова. — Служба Тьюринга — слишком непоследовательная и неподконтрольная организация, чтобы позволять ей что-либо решать в одиночку. Они, несомненно, будут задействованы, но только в общем плане. А общий план таков: расколоть президента и хорошенько врезать по обеим враждующим сторонам. Негуманно, может быть, но верно.

— Согласен, — кивнул Докучаев. — Только как колоть президента?

— Я беру это на себя, — сказал я. — От вас нужны стратегические разработки и контакты с армией, спецслужбами… Ну как, решено?

— Решено-то решено, но… — промямлил всегда сомневающийся Проценко и ухватил последний рогалик.

30. ИЗ ТАЙНОГО ДНЕВНИКА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КОМИССИИ ПО НАДЗОРУ, Майора Службы Тьюринга МОРИХЕЯ МУСАСИ