Алмазная скрижаль

— Если еще чего надо, приходи. Это моя земля. — Мура с гордостью оглядела округу.

Усердные изыскания Костобокова ничуть не обрадовали его руководство.

— Ты соображешь, что пишешь? — шипел полковник Болдырь. — Выкинь к этой самой матери, и чтобы я больше этих птеродактилей на своем столе не видел! Убийство совершено Муравьевым в состоянии алкогольного опьянения, возможно, психоза. Недаром он успокоительного наглотался… Вот что, капитан, протокол и рапорт я пока задержу у себя, а ты постарайся выдвинуть хоть одну приличную версию… Ну, сам посуди, мистику к делу не пришьешь, — уже мягче и примирительней заговорил Болдырь. — Ты-то сам как думаешь? Что это за змей-горыныч в «Академиках» поселился?

— Не знаю… Но с версией Шубанько категорически не согласен.

— Работай, капитан… Трудись, чтобы служба медом не казалась…

— О! Костобоков… Знатная фамилия, видать, из поморов? — Профессор Заволокин поднес к свету следовательское удостоверение и удовлетворенно хмыкнул. — «Костобоками», молодой человек, наши северяне звали мамонтов, коих немало находили по всему Заполярью. Великаны погибли внезапно, с желудками, полными зеленой травы… Вы хотите знать, почему? Отвечу охотно: почти мгновенное, резкое похолодание в результате смещения магнитных полюсов, внезапная тьма из-за газовых скоплений в атмосфере, тонны выпавшего снега, то есть полная картина ядерной зимы. Интересуетесь? Извольте, я готов рассказать вам все, что знаю сам. Но прежде я хочу предупредить вас о последствиях. От того, что вы узнаете, может измениться вся ваша дальнейшая жизнь. Знание — сила и, как теперь говорят, «убойная сила». После того как в вашу жизнь войдут некоторые подробности всемирной истории, изменитесь вы сами, изменится выражение ваших глаз, осанка, голос. Это заметят. Вам придется поменять друзей. Ибо в кругу ваших прежних знакомых вы станете «белой вороной». Зато вы обретете новых друзей, среди них будут философы, историки, мудрецы и писатели. И вы уже никогда не будете одиноки. Вы найдете вкус в том, мимо чего прежде проходили равнодушно…

Профессор на минуту замолчал, а потом продолжил.

— Итак, для начала надобно подобрать ключи к этой мрачной тайне, я имею в виду исчезновение Влада и Юры. Ключ первый — «Атлантида»… Юра Реченко формировался как молодой, дерзкий археолог. А в нашей науке нельзя без сказок. Без возвышенных и часто пустых легенд археология давно превратилась бы в мрачное гробокопательство. Без Алатыря и Китежа, без острова вечной молодости Авалона, где, возможно, и росли молодильные яблочки, без тайн Кносского дворца на Крите, без мистических летающих камней Стоунхенджа…

Профессор Заволокин был уже в том трудноопределимом возрасте, когда у иных старость тихо сливается с беззубым младенчеством и тело покорно приближается к новому кругу воплощений. Но старик держался прямо-таки молодцом.

— Так вот, без «Илиады» Гомера не было бы и Трои Шлимана… Весь атлантический цикл истории Юра относил к позднему палеолиту — это примерно десять тысяч лет до нашей эры. Хотя, я думаю, этот цикл включал и магдаленский период — двадцать тысяч лет до нового времени. Память об этом времени человечество сберегло лишь в сказках и мифах, но Атлантида, вернее ее тайное наследие, и доныне незримо руководит земной историей…

— Простите, я правильно вас понял? — перебил профессора Вадим Андреевич, — значит, когда в Европе некто волосатый, в лохматых шкурах впервые насадил на древко каменный топор, на острове в Северной Атлантике уже сиял искусственный свет и круглый год цвели сады?