– Это я виновата, – проговорила Лола, справившись с рыданиями. – Я ее выбросила в помойное ведро, но не успела донести до мусоропровода… а Пу И… ты же знаешь, какой он любопытный! Он влез в ведро, нашел ее и… и съел! – и Лола снова зарыдала.
– Кого – ее? – переспросил Леня.
Впрочем, догадка уже забрезжила в его мозгу. И эта догадка тут же подтвердилась.
– Бофена-аку! – прорыдала Лола. – Пу И съел бофенаку! Что с ним теперь будет?
– Ну, ты же говорила, что эта бофенака безвредная, даже полезная! – напомнил Леня своей боевой подруге. – Ты же ее сама принимала…
– Одно дело – я, и другое – маленький песик… И потом, я же не ела ее, а он… она на него уже начала действовать!
– Действовать? Как? – осведомился Маркиз. – И почему ты завернула Пу И в это полотенце? Ему там явно не нравится!
– Чтобы… чтобы не видеть того, что с ним случилось! – прорыдала Лола. – Чтобы не видеть, какой стала его шерстка!
В это время Пу И вывернулся из полотенца и вырвался на свободу. Спрыгнув на пол, он остановился посреди кухни.
Аскольд испуганно мяукнул и отскочил в угол, Перришон взлетел на холодильник и оттуда крикнул:
– Фур-рор!
Зрелище и впрямь было удивительное.
Чудесная шерстка Пу И, отличавшаяся приятным золотисто-рыжим оттенком, стала теперь ярко-розовой.
– А что, гламурно… – протянул Маркиз. – Он будет иметь успех среди продвинутой публики… Лолка, не горюй, это у него быстро пройдет! А мы сегодня будем ужинать?