Алмазное сердце

То ощерилось в ответ: сам такой. И пальцем не шевельнул бы, чтобы хоть как-то изменить свою жизнь, не отвесь мироздание солидный пинок. Да и после этого мало что сделал, только позволял пинать себя дальше…

Ладно. Я мысленно встряхнул себя за шкирку. Не время выть о загубленной судьбе, да и толку от этого занятия никакого. Лучше подумать, что делать дальше, пока еще можно что-то исправить.

Сана ждала в саду. Поднялась навстречу, заученным движением пригладила собранные в аккуратную прическу волосы. Я никак не мог привыкнуть к их настоящему цвету. Ярко-рыжий — и тот казался более естественным, а этот — что-то нереальное. Теплое мягкое серебро, в которое так и тянуло окунуть пальцы…

— Что-то не так? С дэйни Мадлен совсем плохо?

Представляю, какое у меня было лицо, раз она подумала такое.

— Нет. Напротив, доктор говорит, что у нее отменное здоровье для ее возраста. Память подводит, но возраст опять же. От старости еще не придумали лекарств.

Я подал Лисанне руку, и девушка нерешительно оперлась на нее. Странно, что вообще не отказалась после того, как я вел себя в эти дни.

— Прогуляемся к источникам? — предложил я. — Как можно побывать в Солайс и не выпить хотя бы стакан воды?

Дорогу я помнил. Через сад, по широкой аллее, мимо розария и вниз по пологому спуску. Мы проделали этот путь в полном молчании.

Остановились у рукотворной каменной чаши, в которую стекала вода бившего из-под земли ключа. Дремавший под увитой плющом аркой старик-смотритель приоткрыл глаза, заметил единственных в этот час посетителей, приветливо кивнул и снова погрузился в заслуженную послеобеденную дрему, рассудив, что мы обойдемся и без его помощи.

На бортике фонтана стояли небольшие деревянные ковши. Я взял один из них, зачерпнул солнечные блики с поверхности водного зеркала и подал Сане. Коснулся ее пальцев, на миг задержав в ладони.

— Хотел извиниться за свое поведение. Я вспылил из-за ерунды, прости.

Она недоверчиво покачала головой:

— Разве алмаз — ерунда?

Алмаз — нет. А то, из-за чего я на самом деле взбеленился… Не знаю. Ровно как не знаю, стоит ли заводить сейчас этот разговор.

Сколько мы знакомы? Месяц? Чуть больше? Что нас связывает, кроме бутылочки уксуса, нескольких старых бумаг и несостоявшегося поцелуя под андирскими звездами? Разве что общая участь, попадись мы в руки Менно. До вчерашнего дня, пока не увидел их с Риком в саду, у меня и в мыслях не было… Почти не было…

Я зачерпнул себе воды и жадно припал к ковшу. Ключ был ледяной, и челюсти тут же свело — может, и к лучшему, не ляпну какую-нибудь глупость.

— Джед?

— Да, конечно… В смысле — нет, — после холодного питья голос звучал хрипло. — Но это уже не важно. Что случилось, то случилось.

А случилось много чего. Или нет. Возможно, Унго прав — а он часто бывает прав — и не стоит доверять слухам.

— Нужно возвращаться, — напомнила Сана.

— Да, нас же ждут. Рик… — Я внимательно следил за девушкой, но она никак не отреагировала на прозвучавшее имя. — Мне показалось, вы с ним стали очень близки.

Взгляд в землю, легкий румянец на щеках и неспешный, хорошо обдуманный ответ:

— Наверное это неудивительно после всего, что нам пришлось пережить вместе. Если бы не Ричард, я погибла бы в том лесу.

Учись, Джед. Пока ты позволял Менно марать перчатки о свою расквашенную физиономию, славный унери Рик, аки рыцарь в сверкающих доспехах, спасал прекрасную даму. А по делам и награда!

— Если бы не Ричард, ты бы вообще там не оказалась.

Ко мне вернулось былое раздражение.

— Мы бы там не оказались, если бы не пытались вам помочь, — с укором выговорила княжна, выделив слово «мы».

— Будто вас кто-то просил, — бросил я зло. — Да и немного толку было от вашей помощи.

Мун Семихвостая! Лучше бы еще водички выпил.

Целительница швырнула в фонтан ковшик и, не глядя на меня больше, быстрым шагом пошла по дорожке к лечебнице.

— Сана!

Обернулась: щеки пылают, глаза влажно блестят, губы подрагивают.

— Ты… ты…

Знаю: дурак, грубиян, сволочь неблагодарная. Слабак, которому проще девушку до слез довести, чем признаться, что она ему нравится.

— Прости, я не хотел тебя снова обидеть.

Подойти, обнять, стереть со щеки сорвавшуюся с дрожащих ресниц слезинку, поцеловать, получить пощечину, еще раз поцеловать… По-моему, отличный план.

Нас разделяло лишь несколько шагов, когда резкая боль в груди заставила меня остановиться. Я попытался вдохнуть, но воздух комком застрял в горле. Зелень деревьев перед глазами сменилась лазурью неба, и голова отозвалась на встречу с землей гулким колоколом. Последнее, что я увидел: побледневшее лицо на фоне медленно плывущих облаков и отблеск солнца в серебряных волосах…

ГЛАВА 20

Джед

…Боль. Холод. Жар. Боль…

Голоса. Боль. Касания. Боль…

Тишина. Боль. Темнота. Боль…

Боль. Боль. Боль…

Свет…

…яркий настолько, что пробивается даже сквозь опущенные веки.

Я осторожно пошевелился, впервые за минувшую вечность не ощущая боли, открыл глаза и тут же зажмурился. Снег. Сверкающе-белый, искристый. Смотреть невыносимо.

— А ты и не смотри. — Теплая рука легла на загривок, погладила по шерсти. — Не смотри — слушай.