Алмазное сердце

Рассвет подкрался исподтишка. Сперва погас огонёк под закопчённым стеклом фонаря, и в сарае стало темно, а затем в щели меж досками медленно вполз серый холодный свет.

— Готова?

Громыхнул, открываясь, тяжёлый засов, и дверь со скрипом поползла в сторону.

— Пора.

Я вцепилась в оборотня и замотала головой.

— Пора, — повторил он. — Иначе они просто загонят сюда собак.

На негнущихся ногах, поддерживаемая Риком, я вышла в туманное утро. Огляделась. Сначала показалось, что поблизости совсем никого нет, лишь виднеются за деревьями очертания высокого дома, но раздавшийся невдалеке рык разогнал застилавшую глаза дымку, и в сизом мареве проступили силуэты окруживших небольшую поляну людей. Спустя несколько мгновений уже можно было рассмотреть их лица и оскалившиеся пасти удерживаемых на длинных сворках псов. Волкодавы, огромные, серые, злобно, но пока ещё сдержанно рычали, а во взглядах людей… Нет, в них не было враждебности, ненависти — ничего подобного. И на миг показалось, что если я подойду к ним сейчас, всё разрешится: ведь это какая‑то ошибка, злая шутка! А потом поняла, отчего не вижу в охотниках злобы — мы для них не враги, мы всего–навсего дичь. Ненавидит ли стрелок перепёлку, которую уже наметил себе на ужин?

— Не останавливайся, — подтолкнул меня метаморф.

Люди, не меньше двух десятков, намеренно выстроились так, чтобы оставить нам единственно возможный путь — в просвет между деревьев, где не было ни дороги, ни даже тропы, только тёмный сырой лес. Ждали, пока мы пройдём: я, опасливо озираясь на гыркающих псов, и Рик, спокойный и гордый, всем видом демонстрирующий им своё превосходство. И только когда поляна с охотниками, решившими, по–видимому, дать нам фору, осталась за спиной, шаман схватил меня за руку и без слов сорвался на бег.

Сердце бешено колотилось, мелькали перед глазами деревья, ветки вцеплялись в волосы, и хлестала по голым лодыжкам колючая трава. А ещё отчего‑то звенело в ушах, и сквозь этот звон я, как ни старалась, не могла расслышать звуков погони. Ни криков людей, ни лая собак. Но они были позади нас, я знала, и бежала что было сил.

Спустя несколько минут такого бега в груди закололо, дыхание сбилось, а глаза жгло слезами и встречным ветром. Зажмурилась, и вслед за звуками пропал промозглый лес. Осталась только крепкая ладонь, зажавшая намертво мою руку, тянущая вперёд до боли в плече… Вновь открыла глаза, но слишком поздно: коряга, через которую легко перепрыгнул Рик, ударила по ноге, влажные от страха пальцы выскользнули из руки оборотня, и я рухнула плашмя, уткнувшись носом в землю. От падения лопнула окружавшая меня тишина, и стал слышен приближающийся к нам лай и перекрикивание загонщиков.

— Поднимайся!

Волк поставил меня на ноги и вновь потащил вперёд. Но на первом же шаге у меня в колене что‑то хрустнуло, нога подломилась, и я опять оказалась на земле.

— Сана, скорее!

— Не могу. — Мир смазался за стеной слез, а шум погони становился всё ближе. — Нога…

— Мун семихвостая! Как кстати! — рыкнул он от досады и злости. Поднял меня и поднырнул под руку, подставляя плечо. — Главное, не останавливайся!

Каждый шаг отдавался резкой болью в повреждённом колене, но я, стиснув зубы, шла так быстро, как только могла. Несколько раз порывалась сказать Рику, чтобы оставил меня и спасался сам, но всякий раз цеплялась за него со страхом и малодушно молчала. Когда в очередной раз подогнулась нога, шаман зло ощерился и, ругнувшись, подхватил меня на руки. Даже с такой нелёгкой и неудобной ношей Рик бежал очень быстро, но собаки всё равно были быстрее. Голоса охотников были теперь почти не слышны, зато лай волкодавов раздавался практически за спиной. И снова вернулся тревожный звон: его источник, как мне показалось, был где‑то в глубине леса, в стороне противоположной той, в которую бежали мы…

Метаморф вдруг остановился и поставил меня на землю, придерживая одной рукой. Второй потянулся к невысокому иссохшему кусту и отломил веточку.

— Дай мне огонь.

Он смотрел на ветку, и мне показалось, что просьба обращена именно к ней. Наверное, это совсем не странно, учитывая все обстоятельства…

— Сана, дай мне огонь. — Шаман поднял на меня глаза, и в их черноте вспыхнули отблески пламени.

Я замешкалась — от волнения простенькое заклинание давалось с трудом — но всё же справилась и протянула ему на ладони колышущийся огонёк. Рик поддел его веточкой.

— Отойди подальше, — велел он мне.

Присел, коснулся ладонью земли, и редкая трава зашевелилась под порывом внезапно налетевшего ветра.

— Простите мне, духи леса, за то зло, что я собираюсь причинить вашим детям. — Пятясь, припадая на больную ногу, я слышала громкий шёпот унери. — Простите древние дубы и юные осинки, простите птицы, простите твари мелкие, летающие и ползающие…

Я надеялась, что он не будет перечислять всех возможных обитателей чащи, потому что свирепые волкодавы были совсем близко.