Алмазные грани

Дорога вилась по ровной как стол саванне, а округ открывались дальние виды, гнездилища шумных птиц и порой приходилось останавливаться, чтобы пропустить бредущее через дорогу стадо свободно перемещающихся животных. Так добрались до Кимберли.

«Большая дыра» располагалась вблизи города. У самого края карьера лепились бесконечные лачуги простого люда, многие из которых работали здесь же. Домишки, крытые камышом и соломой, наспех обмазанные глиной поверх стен из хвороста, выглядели крайне убого, но было понятно, что в таком жилище люди рождались и умирали, прожив жизнь в ритме отработки «Большой дыры». Ученые-геологи направились через узкие улочки поселка с неказистыми, прилепленными друг другу домами, вдоль сточных канав, мимо людей, чей вид выдавал крайнюю нужду. Группа ученых двигалась мимо голодных ребятишек, что копошились, играя возле жилищ, порой галдели, решая свои детские вопросы и замолкали при виде группы добротно одетых белых господ. Некоторые из детей, наиболее бойкие, тут вскакивали и осмелев, бежали следом, попрошайничая. Наиболее сердобольные стали одаривать мальчиков и увязавшихся за ними девочек кусочками шоколада и мелкими монетами и скоро хвост из желающих получить приз за настойчивость вырос невероятно, а окончательно осмелевшие дети уже не давали прохода без какой-либо подачки.

Бреди тут же вмешался в развитие ситуации и попросил сочувствующих не оказывать знаков внимания, а быстрее и увереннее идти к цели их экскурсии. Сокрушенно покачав головой все согласились с Бреди и теперь уже не обращая внимание на попрошаек, решительно направились вслед за ним.

У одного жилища, сколоченного из грязных досок, у входа, сидел седой изможденный человек с непокрытой головой, хотя солнце уже палило нещадно. Седые короткие курчавые волосы не прикрывали черноты головы, лицо было темным практически до сажи и даже белки глаз казалось от времени также потемнели. Перед ним на земле была расстелена тряпица и разложены старые предметы утвари. Иноземцев оглядел скудный набор товара и отметил цветную железную банку, в которой возможно когда-то были леденцы-монпансье, но теперь сверкали темные, как сгустки крови камни-зерна самого различного размера, несколько зеленых минералов и камешки-кристаллы более светлого оттенка.

- Что это? - оживился Федоровский, заинтересованно разглядывая минералы.

- Diamant, diamant – забубнил, шамкая беззубым ртом старик, в то же время придерживал настороженно банку темной своей изуродованной рукой-культей, на которой не было пальцев и с опаской снизу-вверх несколько затравленно поглядывая на Федоровского.

- Мистер Бреди, что это за минералы? Не пиропы ли? – обратился Федоровский к англичанину.

- Похоже, что пиропы или, иначе говоря, - гранаты. Зеленые - оливины, а те светлые скорее всего подделка под алмаз – стекло или кварц, кальцит. Местные на этом зарабатывают, обманывая приезжих, ведь многие совершенно ничего не понимают в минералах.

- Пожалуй я куплю пиропы и оливины, мне они нужны для коллекции. Как вы считаете, Бреди, стоит того?

- Если вам не жаль денег, берите, только думаю вы сильно переплатите, господин Федоровский. Я вам готов по приезду выделить некоторое количество образцов оливина. Граната у меня нет. Берите, ведь если глянуть иначе, как бы, с другой стороны, - такая покупка может быть памятной для вас, да и образцы лишними не будут. Эти камни отсюда из карьера подняты, так сказать, - с места событий.

- Ладно, как говорится, - коли богато не жили, не стоит и начинать. У меня еще несколько фунтов осталось, да шиллинги еще есть, надеюсь на что-то хватит.

Федоровский присел рядом со стариком и протянул ему деньги, показывая рукой, что готов купить некоторые из камней. Старик осторожно оглядел белых господ, протянул банку и не выпуская её из рук предложил взять камни, которыми заинтересовался иностранец. Федоровский аккуратно выбрал из банки несколько крупных темно-алых и пурпурных пиропов, оливинов и протянул африканцу фунт стерлингов. Тот живо забрал деньги и спрятал их в складках одежды.

- Ну ты брат похоже крепко переплатил, - отметил Мушкетов, оглядев камни в ладони Федоровского.

- Дмитрий Иванович, это бесценные поисковые минералы из карьера пока единственного месторождения алмазов. Я думаю, покупка их будет полезной. В конце концов деньги нам выделило государство и потратим мы их на его нужны. Вот скоро уедем и с чем мы вернемся? С рассказами о том, как жарко в Африке и какую глубокую яму тут вырыли охотники за алмазами?

- Николай Михайлович, ради всех святых, не кипятитесь, - я не против, если вы потратите свою валюту на минералы. Узнаю бескорыстие ученого собрата. Я вот тоже прикупил кое-какого материала, - Мушкетов по-заговорщицки таясь, показал Федоровскому образец зеленоватого с темными включениями кимберлита размером не более коробка спичек, в котором светились две-три мелкие, – не более доли миллиметра, алмазные крошки, словно запаянные в породу осколки звезды.