Алмазный эндшпиль

В отличие от старшего по смене, Дымов легко раскусил хитрость Антона, сказавшего, что он явился с сообщением. Сообщение курьера могло исходить только от него самого. Но это не проясняло ситуацию. Зачем? Зачем перевозчику самому сдаваться им? Он мог залечь на дно так, что они вообще никогда бы о нем больше не услышали. Тем более, что оставшиеся в его руках бриллианты позволяли это сделать. Быть может, Белов понимал, что по бриллиантовому следу рано или поздно они его выследят, и решил нанести упреждающий удар? Но что он мог сделать один?

Сплошные вопросы и ни одного ответа. Конечно, проще всего было бы увезти так удачно зашедшего к ним перевозчика и на этом закрыть тему… Но Дымов не мог исключить, что Белов находится под колпаком соответствующих органов и все его передвижения отслеживаются. Правда, охрана уже доложила, что курьер чист, но это ничего не значило, слежка могла вестись снаружи. Хороши они будут, если опера застукают его людей в то время, как они будут избавляться от тела Антона Белова!

По всему выходило, что закончить с курьером, не поговорив с ним, никак нельзя. Значит, нужно поговорить…

– Привет, – поздоровался Валентин Дымов, зайдя в комнату, куда привели курьера.

Первое, что бросилось ему в глаза – полуулыбка на губах у этого типа, который каким-то чудом спасся от своих убийц. Улыбочка эта пришлась совсем не по душе Валентину Петровичу, который видел, что перевозчик улыбается искренне, а не бравирует, не вымучивает из себя отчаянный оскал.

– Здравствуй, Валентин Петрович, – спокойно ответил курьер, положив на стол скованные руки. – Давненько не виделись.

Виделись они в последний раз несколько лет назад, когда Антона Белова принимали на работу. И хотя Белов об этом и не знал, Дымов следил за его успехами – как, впрочем, и за успехами других перевозчиков. Жребий Белову выпал случайно. Молодой неопытный парнишка, который должен был везти партию вместо него, за неделю до задания попал под машину. Свободен оставался один Белов, и Дымов скрепя сердце дал согласие на то, чтобы поставить его на место желторотого дурачка.

Пускать в расход перевозчика такого уровня было жалко. Но Хрящ требовал немедленного результата, и деваться было некуда.

И ведь чертов перевозчик подтвердил свой уровень! Не только спасся, но и половину бриллиантов утащил с собой. Валентин Петрович не мог не восхищаться им, хотя по милости Белова ему здорово досталось от Хряща, а десять человек его подчиненных были брошены на поиски курьера.

И вот теперь курьер сидел перед ним, улыбался и говорил «Валентин Петрович» и «ты». Дымов решил не терять времени.

– Поговорить хотел?

– Хотел, – кивнул Белов. – Только не с тобой. С Хрящом.

– О чем?

Антон сделал вид, будто задумался, хотя ответ был у него наготове.

– Так о чем? – нетерпеливо повторил Дымов.

– Скажи – о Вермане.

– О чем?! Не понял…

Перевозчик откровенно усмехнулся в лицо начальнику службы безопасности:

– А тебе и не надо понимать. Ты, главное, передай Хрящевскому то, что я сказал. Глядишь, он с тобой и поделится.

Дымов осознал, что Белов только что использовал его как ступеньку к Хрящевскому. Валентин отлично знал, кто такой Верман и какую роль он играет в замыслах шефа. Отмахнуться от того факта, что курьер каким-то образом что-то разнюхал, он не мог. Не доложить Хрящевскому тоже.

Скажи Белов фразу про Вермана охранникам, взявшим его в холле, те бы просто-напросто не поняли, о чем идет речь. Поэтому курьер сначала потребовал встречи с Дымовым, хотя сам начальник службы безопасности, как только что отчетливо понял Валентин, был ему не нужен.

Дымов растянул губы в неприятной улыбке. Он очень не любил, когда его переигрывали.

– На Хрящевского замахнулся? – осведомился он. – На Колю на нашего? Да я тебя, падлу, сейчас отдам своим ребяткам, и они тебе яйца клещами вырвут и в пасть запихнут. Они с тобой знаешь, что сделают?…

Пару минут Валентин Петрович перечислял, что сделают с перевозчиком. В его голосе прорезались интонации матерого блатного.

– Как твоей душе будет угодно, – перевозчик был издевательски любезен. – Останетесь без камешков, и Верман от вас уйдет. Все накроется. А Хрящ потом получит запись, из которой узнает, что счастье было так возможно…

– Шантажируешь? – сощурился Дымов.

– Обрисовываю перспективы. Смотри, тебе решать.

Но Валентин Петрович понимал, что решать ему уже нечего. Придется передать эту сволочь Хрящу. Лишь одно соображение радовало Дымова: можно было не сомневаться, что после разговора Коля Хрящевский, выведав все, что надо, отдаст наглеца ему.

И вот тогда они поговорят по-другому.

Кабинет Хрящевского, куда привели Белова, оформлял известный дизайнер. Результатом его оформительской деятельности стало помещение, в котором смешались будуар фаворитки французского короля и рабочее место губернатора крупного российского города. В первые секунды плод творческих потуг дизайнера ошеломлял.