Алмазный эндшпиль

– Удачливый ты человек, Белов, – с некоторым сожалением заметил Хрящ.

– Это будет ясно через пару месяцев, – возразил Антон. – Короче говоря, я понял, что вы придумали. Хорошая идея, честное слово. Вот только я вам немного подпортил ее реализацию, когда остался в живых.

– Это легко исправить, – заверили Белова сзади.

– Легко, – согласился Антон. – Поэтому я к вам и пришел. Вы все равно не дали бы мне жить спокойно. Так вот что я вам предлагаю, Николай Павлович… Во-первых, я верну свою часть груза. Она мне не принадлежит, а вором я выглядеть не желаю.

На Хрящевского его заявление не произвело никакого впечатления. Глазки продолжали буравить Белова, и Антону показалось, что Хрящ разочарован.

– Во-вторых, я общался с Верманом, – прибавил Белов. – Уговорил Марецкую, ювелира, познакомить нас, и она согласилась. Как я и ожидал, Верман увидел во мне собрата по несчастью. На то, собственно, и был весь расчет. После нашего разговора Дворкин и Верман твердо верят, что я на их стороне. У них есть основания так думать – из-за вашей попытки меня прикончить.

– А мне что с этого? – осклабился Хрящ. – Верят, и что?

– Я в курсе всех их планов, – раздельно сказал Антон. – Мне известно, что они задумали. А это напрямую касается вас.

Хрящевский перестал улыбаться.

– Дальше говорить? – спросил Белов. – Или вам это не интересно?

Вместо Хряща ответил Дымов, сильно толкнув Антона в больное плечо:

– Выкладывай!

– Еще раз так сделаешь – и можешь считать, что разговор окончен, – предупредил Антон, не оборачиваясь. – Кстати, на всякий случай: если надеешься, что сможешь что-нибудь вытянуть из меня под пытками, то ошибаешься. Курс медпомощи нам преподавал китаец, я у него кое-чему научился на внеклассных занятиях.

– Как убить меня плевком с трех метров? – рассмеялся шеф службы безопасности за его спиной.

– Ты-то мне зачем? – презрительно фыркнул Антон. – Не тебя, а себя. И проделать это я смогу, учти, с завязанными руками. Не веришь – поинтересуйся при случае у Лю Цао.

Все сказанное Антон адресовал не Дымову, а его боссу. И, судя по задумчивости, омрачившей чело Хрящевского, попал в цель. Белов знал, что делал: проверить его слова у этих двоих не было возможности, потому что учитель Цао вернулся в Китай два месяца назад. «Вряд ли они отправятся за ним в Сиань, – рассудил Белов. – Разве что их очень прижмет. Но я постараюсь до этого не доводить».

Больше всего Белова беспокоило то, что Николай казался не слишком поглощенным его рассказом. Это было видно по скучающей физиономии, по тому, как лениво он покачивал ногой в лоснящемся ботинке… Антон почувствовал легкое прикосновение страха, но усилием воли отогнал его. Сейчас нельзя ничего и никого бояться. Это верный путь к поражению.

Но где-то на задворках его сознания проскользнула предательская мыслишка: какая жалость, что в действительности Лю Цао не учил их убивать себя. Если ему не удастся заинтересовать Хрящевского, то о быстрой смерти можно будет только мечтать.

Антон подался к Хрящевскому:

– Вы думаете, Верман у вас под колпаком и не сможет ничего предпринять? Это ошибка. Он поедет в Цюрих, как вы и планировали, и даже встретится там с вашим человеком, чтобы забрать у него бриллианты. Но Аману Купцову он передаст не ваши камни, а другие, и к Станиславу Коржаку отправятся именно они.

– Бред! – усмехнулся Хрящевский, обнажив длинные, как у кролика, желтые зубы в прожилках. – Ты думаешь, я идиот?! У Вермана нет денег на покупку новой партии! Если уж ты так хорошо осведомлен, то должен знать, что он распоряжается только баблом Купца. Четыре лимона гринов он выложит за мою партию, и откуда достанет еще? Может быть, ты ему одолжишь? Так всех твоих стекляшек едва хватит на один! Коржака не интересует мелочь, он настроен на серьезную сделку. И не забудь еще, что нельзя высосать из пальца партию в двенадцать бриллиантов! Не бывает такого! Это тебе не рынок с огурцами на развес! То, что требуется Коржаку, есть только у меня.

Перевозчик молчал.

Николай разочарованно прищелкнул языком, поняв, что возражений не услышит. Как глупо его попытались развести! Как пацана в чужом районе… Дурилкой оказался перевозчик, сам себя загнал в ловушку.

Тратить времени на этого наглеца Хрящевский больше не собирался.

– Все, Дымов, он мне надоел, забирай его. Заодно проверь, чему особенному его научил этот китаец. Если ты не узнаешь, куда он заныкал бриллианты, я огорчусь, но не обижусь.

Николай обошел стул, на котором сидел Антон, и враскачку двинулся к двери.

– Два дня назад Верман приобрел бриллиант «Голубой Француз», – вслед ему сказал Белов, не повышая голоса.

Хрящевский прошел по инерции еще несколько шагов и остановился.

Антон прислушался к тишине за спиной, ощущая, как тикает в голове секундомер, отсчитывая десять секунд. И по истечении десятой сказал:

– Бриллиант обошелся ему в двести тысяч рублей. Стоимость его на рынке – около десяти миллионов долларов. Верман сможет купить такие камни, которыми Коржак останется доволен.