Алмазный эндшпиль

– «Может»?! – заорал он в лицо помощнику. – Ничего не может! Нечего свою импотенцию валить на курьера! У тебя, мать твою, вся служба безопасности в подчинении, а ты с одним мужиком боишься справиться! Вылетишь к чертовой матери отсюда, понял?!

Алина тотчас растворилась – она всегда исчезала, когда Хрящ начинал буйствовать.

– Николай Павлович, да ведь огребем лишние проблемы! – попытался урезонить шефа Дымов. – Давайте все по-тихому сделаем, незаметно.

– Делай, но быстро! – отрезал Николай. – Я нутром чую, что перевозчик уже сидит на чемоданах! Только попробуй упустить его и бабу! Ты меня хорошо понял?

– Понял, – без всякого энтузиазма отозвался Валентин.

– Вот и действуй.

«Действуй! Легко сказать!»

Дымов вышел от начальства в самом мрачном расположении духа. Может, Хрящ полагает, что у него в отделе затесалась парочка наемных убийц? Нет, люди-то есть, и люди подготовленные, но ведь убить двоих, Белова с Марецкой, – это всего лишь половина дела!

От бессильной злости Валентин Петрович выругался. Самое сложное – не убить, а сделать это тихо и чисто! Что пользы от смерти перевозчика, если киллера схватят тепленьким рядом с телами?! А такое вполне может случиться, если Белов или Марецкая успеют поднять шум. И потом, два трупа, огнестрел… Прокуратура станет землю рыть носом и обязательно что-нибудь нароет. Черт, черт, черт!

А если не огнестрел? Одну задушить, второго – ножом… Нет, тоже плохо придумано: и шумно, и долго, а уж до рукопашной с перевозчиком и вовсе не стоит доводить. Еще неизвестно, кто выйдет победителем из той рукопашной…

Дождаться, пока оба выйдут из дома, и сымитировать нападение пьяной компании? Уже лучше.

«Молодец, Валентин Петрович, молодец, – похвалил себя Дымов. – Думай, думай!»

«Пьяную компанию» можно посадить в машину, чтобы четыре-пять человек ждали сигнала. Но как выманить Белова с Марецкой? Да еще и быстро? Нет, не годится этот план! К тому же сейчас везде понатыканы камеры, опасно затевать драку днем.

Дождаться, когда кто-то из них пойдет в магазин? Хорошая идея, подкупающая своей простотой. Вот только одна сложность – дожидаться можно до следующего дня.

Значит, надо вернуться к квартире. В квартире два человека легко справятся, если один – со стволом, занимается основным делом, а второй обеспечивает его безопасность у входа. Заодно, если потребуется, придет на помощь.

Дымов повеселел. Пожалуй, дельце вырисовывалось не такое дохлое, как он решил поначалу. Вопрос только в том, как попасть в квартиру. Кто бы ни подошел открывать, в него стреляют, а потом разбираются с оставшимся в живых. Если это женщина – то все просто. Если перевозчик – что ж, придется повозиться.

Валентин Петрович зашел в свой кабинет и распорядился доставить к нему двоих: Игоря Савушкина и Геннадия Реву. «Ребятки один раз уже напортачили, пусть теперь исправляют».

Ожидая их, Дымов напряженно думал. Итак, в итоге задача свелась к тому, чтобы заставить хозяев открыть дверь. Самый простой и неизменно срабатывающий способ – это визит нижних соседей с криками «Откройте! Вы нас заливаете!» Но с перевозчиком это вряд ли сработает. К тому же, вспомнил Валентин Петрович, дом небольшой, пятиэтажный, и Марецкая наверняка знает всех соседей в лицо.

М-да, не годится. Что еще? Снятие показаний счетчиков? Чушь собачья. Цветы на заказ? Глупость, раз Белов находится в квартире. Что, что гарантированно заставит одного из них открыть дверь, не вызвав беспокойства у второго?

И тут Дымова осенило. Он снял трубку, быстро набрал номер помощника.

– Саня, у нас остались записи телефонных разговоров Вермана?

– Конечно, – не раздумывая, ответил тот. – Он и сейчас у нас на прослушке. Он и Дворкин.

– Можешь прислать мне человека, который сделает нарезку из его голоса? И сколько времени это займет?

– А длинная запись нужна?

– Секунд десять, не больше.

– Тогда – час. Еще зависит от текста… Если слова редко употребляются, то придется повозиться. А если часто – то никаких проблем. Присылать?

– Присылай-присылай!

Валентин Петрович положил трубку и даже засмеялся от удовольствия. Он придумал, как гарантированно выманить перевозчика из его норы.

Генрих Краузе подошел к банку «Резидент» гораздо раньше намеченного срока. У Генриха выдалась бессонная ночь, и он рассудил, что, раз поспать толком ему все равно уже не удастся, нужно использовать свободные часы с пользой.

Ночью прошел дождь, и Генрих шел, аккуратно обходя лужи с белой каймой. Сегодня при нем, кроме распухшего желтого рюкзака, была трость с резным набалдашником. Выглядел немец усталым: даже превосходная его выправка исчезла. И плечи сутулил по-стариковски, и шаркал, опираясь на трость, и жмурил покрасневшие глаза, несмотря на очки-стрекозы.

Но в банке Генрих взбодрился чашечкой крепкого кофе и почувствовал себя лучше. Он спустился в хранилище, проверил обе ячейки – в одну все пачки купюр не поместились – и с особенной тщательностью исследовал переговорную комнату, выделенную для них банком.