Алмазный город

– А через четыре года, – продолжал Коль, – я случайно заметил тебя в баре, который – я точно знал – скоро взлетит на воздух. Какая-то разборка бандитов с хозяином. Он не отстегивал им за работу на их территории или что-то в таком духе. Я не забыл, что сломал тебе жизнь еще в раннем детстве, и подумал – может, стоит теперь починить ее, взяв малютку под свою крыло. А потом когда-нибудь, глядишь, и до собственной криминальной конторы дело бы дошло. Но теперь вот ты облажалась. И, оставив тебя в Хайме, я потерял бы все, что с таким трудом построил, а также поставил бы под угрозу себя и всех, кто на меня работает. Так что извини, Аина.

Каждое новое слово вонзалось ей в сердце, как клинок, вызывая воспоминания: вот она тренируется и осваивает ремесло под руководством Коля, учится обращать себя в совершенное оружие, стараясь отпечатать в мозгу карту Косина с высоты, вот он ухаживает за нею – раненой или смертельно напуганной… Только теперь она знала: он убил ее папу и маму. Отвращение накрывало ее горькой волной, в голове кружил вихрь глупых несбывшихся надежд, бессонных ночей, проведенных рядом с этим человеком, часов, когда они бок о бок молчали, погруженные каждый в свои мысли на башенке вокзала. Как ей тогда хотелось, чтобы он наклонился поближе, взял ее за руку или поцеловал.

Возможно, Коль молча нес в себе вину за убийство ее родителей, задвинул в дальний угол сознания, переложил в душе ответственность на других – потому что надеялся: обучив убивать и Аину, он тем самым все спишет? Ничего он не списал.

Перед глазами у девушки по-прежнему все плыло, а руки дрожали, но она сумела посмотреть Королю прямо в глаза и вложить в этот взгляд столько яда, сколько ей было отпущено. Он только стиснул челюсть, но даже такая реакция с его стороны придала ей смелости сделать несколько шагов навстречу. Он отступил. После всех этих лет, за которые Коль ни разу не выказал даже намека на чувство, сохраняя лицо бесстрастным, словно камень, это была уже победа.

– Плевала я на все твои уродские рассуждения и логику, – отрезала Аина. – Расписываешь, как застрелил моих родителей, а потом мне же изливаешь душу? Нет, Коль, так не пойдет. Я больше не твоя собственность.

– Если бы не я, ты бы до сих пор шаталась по улицам, а вернее всего, давно бы сдохла от передоза. – Он спокойно вытер плевок. Голубые глаза превратились в льдинки. – Так что, естественно, моя. А то чья же?

– Не твоя и твоей никогда не буду! – Девушка вскинула руки, пытаясь сжать кулаки, но сил не хватило: они повисли вялыми плетьми. – Я рада, что Таннис опередила меня у Кауты. Больше я такой работой заниматься не буду.

Глаза Коля загорелись каким-то почти безумным весельем.

– Тут ты опять ошибаешься. Неужели ты думаешь, я послал бы Таннис туда, где не справилась ты?

Она нахмурилась, но он продолжил как ни в чем не бывало:

– Я сам справился со своим делом. Со своим чертовым делом. Это я убил Кауту Хираи.

От неожиданности Аина отшатнулась. Шеф свистнул.

И словно отвратительные гладкие тельца пауков, спешащих за добычей, с крыш и из окон – отовсюду – посыпались подданные Короля на Крови, его верные подручные и слуги: убийцы, грабители, шпионы… Впрочем, вероятнее всего, для верности он пригласил народ еще и из других дружественных контор, из соседних банд – для демонстрации силы. Во всяком случае, двор заполонило гораздо больше людей, чем проживало в Хайме.

Улица позади Аины, конечно, была пуста. Осталась только она – против них.

Девушка приготовилась сопротивляться до последнего и уничтожить на месте каждого.

Но когда ладонь ее метнулась к ножу, она не сумела даже как следует обхватить рукоять. И вся ее храбрость сразу испарилась.

Аина развернулась, чтобы бежать, и в последний момент краем глаза уловила всполох голубых волос.

Она бешено закрутилась на месте. Казалось, весь мир завалился перед нею набок. И в следующий миг она споткнулась. Земля стремительно понеслась навстречу.

А потом стало темно.

36

Открыв глаза в следующий раз, Аина рывком села на просторной кровати, удивляясь, почему она еще жива. Со всех сторон ее укрывало толстое, малинового цвета одеяло. Она осмотрелась, и только тогда судорожное дыхание девушки слегка успокоилось.

За широким окном позади кровати расстилались аккуратно подстриженные сады на фоне темно-серого неба. В стекло стучали крупные капли дождя. С потолка свисала золоченая люстра. Справа на столике красного дерева стоял хрустальный бокал с водой и лежала разложенная газета.

Мысли Аины по-прежнему блуждали, но, по крайней мере, сфокусировался взгляд и прошло онемение в конечностях. Она беглым движением проверила, все ли оружие на месте, и потянулась за водой, когда с тихим скрипом отворилась дверь. Вошли Рю, Тео и Рори.

– Ну вот, пробудилась! – У Тео вырвался вздох облегчения.