Алмазный меч, деревянный меч. Том 1

У открытой коновязи мирно стояли лошади. Никак не меньше дюжины. Все, как на подбор, породистые и выносливые красавцы, специально выведенные для долгого и неутомимого бега. И все – осёдланные.

Кто же так их держит, взнузданными?..

Неважно. Дураки – твоё спасение, Фесс.

Он бросил коня в галоп. Не хватило сил выехать со двора медленно и чинно, как следовало бы.

«Ещё два ни в чём не повинных мальчишки умерли, чтобы ты жил, Фесс. Ты запомнишь это?»

«Да, моя совесть».

Глава одиннадцатая

Агате очень хотелось бы потерять сознание. Ослепнуть. Оглохнуть. Лишиться спобности что-либо чувствовать. И пусть тогда проклятая Радуга делает всё, что угодно. Когда накатила волна колючей и морозной хумансовой магии, девушке-Дану показалось, что рушится сам мир. От магов пощады ждать не приходилось. Особенно после всего случившегося. Таких свидетелей, как она, в живых не оставляют. Онфим своё дело до конца доведёт.

Тьма искрилась и серебрилась, приглушённо завывала распростёртая в грязи Эвелин, и Агате – удивительное дело! – стало даже жаль старого своего недруга, в чью спину она, не колеблясь, вонзила бы нож.

А потом стены тоннеля начали расходиться; тьма обретала плоть, объём, росла и ширилась, поглощая саму земную твердь; из роя серебристых искр начали появляться фигуры в однотонных плащах, алых и жёлтых. Арк и Угус. Пять, шесть, семь, восемь волшебников… последней из серебряного вихря возникла низенькая тщедушная фигурка, девятая, полный колдовской синклит. На жалкую кучку людишек явившиеся обратили внимания не больше, чем на земляных червей.

Их, похоже, интересовала лишь та тварь с черепом.

Агата вжалась в стену – кажется, последний островок реальности вокруг неё.

Она не видела, что творится наверху, зато явившиеся маги отнюдь не скрывались.

Деловито и молча встали в круг, подняли сцепленные руки, забормотали что-то на тайном своём языке…

Земля под ногами Агаты зашевелилась в судорогах. И тотчас же сверху донёсся глухой, исполненный ненависти рёв. Что-то зашипело, точно десять тысяч гадюк разом. Докатившаяся волна чужой магии обожгла, словно кипяток.

Маги Радуги не метали молний, не творили чудовищных призраков, драконов или что-то в этом духе. Они просто стояли, подняв руки, но почему-то казалось, что держат они при этом на себе тысячепудовый груз. И ещё – Агата ощущала, что граница той громадной полости, где они оказались, с пугающей быстротой ползёт вверх, навстречу ярящемуся там Смертному Ливню.

Всё ясно. Их хотели погубить тем же способом, что и Онфим – подставив гибельным струям. Знать бы ещё, откуда такие пристрастия…

Ломая собственное оцепенение, она ещё успела броситься к кругу, когда потолок внезапно лопнул, и внутрь, точно два копья, ринулись зелёные лучи. Та костяная тварь наверху тоже ломала землю. Она тоже чувствовала врага.

«Ну, вот и всё… – обречённо подумала Агата, искренне полагая, что это и в самом деле последняя отпущенная ей мысль. – Кто может устоять перед Ливнем?»

– Пр-реобразуй, Хависсар-р! – взвизгнул высокий девчоночий голос из-за спин в алых и жёлтых плащах, смешно раскатывая звук «р». – По эллипсу, до восьмого квадр-ранта!.. Осёл, мышь, лягушка!!! – не то ругательства, не то детали заклятия…

Прежде чем Агата успела добежать, прежде чем её головы коснулись рванувшиеся сверху капли Ливня, над ней замерцал жемчужно-прозрачный зонтик, достаточно широкий, чтобы под ним укрылся добрый десяток. Десяток?!

Она успела в последний момент. Троша рванул её за руку, чуть не вырвав кость из сустава. Она повалилась прямо на Эвелин – причём последняя отнюдь не возражала против столь непочтительного обращения. Все артисты Онфима в один миг прижались к данке. Как бы то ни было, умирать они не хотели. Тяжело дышал над ухом старый Кицум.

Первые зелёные капли, зашипев, скатились по магическому зонтику. Агата ощутила мгновенный укол боли – неприятно, но ничего, терпеть можно. Теперь оставалось только ждать.

Тем временем круг магов распался. Восемь волшебников стояли строем, словно на параде, а перед ними с невероятной быстротой что-то пряла руками в воздухе та самая низкорослая фигурка.

– Дебень, Алот, Клесс! Пр-равый фактор-риал до восьмой степени, левый… симметр-рию дер-ржите, сволочи!..

Такой голос мог принадлежать девчонке не старше тринадцати-четырнадцати хумансовых зим.

Тянущиеся сверху из непроглядного грязно-серого марева зелёные клинки натолкнулись на внезапно воздвигшийся на их пути щит, сотканный как будто из сплошного мрака. Агата немного разбиралась в колдовстве – мама учила – и могла понять, что сейчас идёт поединок Прямой Силы. Мечу противопоставляется щит. Стреле – броня. И это удивительно, потому как в твари наверху чувствовалась дикая, первобытная мощь, а маги Радуги всегда славились именно тонким, невероятно изощрённым колдовством, не из разряда «под клинок подставьте щит…».