Алмазный трон

Отступившие и перегруппировавшиеся ханские нукеры прикрыли союзников по флангам. К швейцарско-татарскому ядру постепенно подтягивались и другие отряды штурмующих.

Ряды ханьцев прогнулись, замедлили движение…

* * *

Горбатым мостом по ясному небу протянулась широкая полоса цвета крови. Потоки магической энергии волнами перекатывались над головами сражающихся, не касаясь их, не помогая и не препятствуя. Пока два колдуна мерялись силами, воины под Длинной Стеной занимались своим грязным делом.

Бельгутай бился в авангарде — впереди и чуть правее от высоких жилистых горцев с запада. Выстроенные живым квадратом, ощетинившиеся пиками и алебардами на длинных рукоятях, привычные к пешему строю, они под ритмичный стук небольших походных барабанов, слаженно выдвигались навстречу ханьцам.

И весьма кстати, между прочим. Прорубиться с саблей сквозь лес вражеских пик, крючьев и алебард оказалось сложно. Короткие татарские копья-жада тоже помогали в этом мало. Да и от стрел проку почти не было. Лучники могли достать противника только через передние ряды, уже бившиеся в рукопашной, что делало стрельбу малоэффективной. К тому же ханьцы умело укрывались за большими щитами с намалеванными головами драконов, а стрелки на Стене всячески поддерживали свою пехоту. Спешившиеся кочевники и плотный строй западных горцев, были для них великолепной мишенью. Летевшие сверху стрелы наносили не меньший урон, чем ханьские копья и алебарды. И с этим нужно было что-то делать.

Бельгутай вышел из боя, отступил, оценивая обстановку.

— Лучники! — крикнул он стрелкам. — Стена!

Сабля Бельгутая указывала вверх, и стрелки поняли приказ правильно. Татарские стрелы засыпали боевые площадки и переходные галереи Длинной Стены. А на вражеский строй под Стеной навалились союзники.

Барабанщики подали сигнал, и прежде, чем сойтись с врагом вплотную, западные горцы неожиданно раздвинули свои ряды. Арбалетчики, выступившие из плотных шеренг, дали залп. Практически в упор! Быстро, почти не целясь. И, разрядив самострелы, тут же скользнули обратно в глубь строя. Ряды сомкнулись, словно захлопнувшиеся ворота.

Бельгутай с удовлетворением отметил, что среди горцев тоже оказалось немало метких стрелков. Короткие арбалетные болты нашли уязвимые места в стене ханьских щитоносцев и тяжелой чешуйчатой броне вражеских латников.

Упали оброненные и пробитые щиты с драконьими головами, повалились воины из передних рядов. Но, увы, стрел оказалось слишком мало, чтобы нанести противнику серьезный ущерб. Место павших заняли другие ханьцы. Утыканные арбалетными болтами щиты поднялись снова.

Опять бухнули барабаны. На этот раз — в ханьском строю. Вражеские щитоносцы разом опустились на колени, уперли щиты в землю и чуть наклонили их, навалив на себя.

Частокол копий, алебард и крюков-серпов раздвинулся. Над щитоносцами появились ханьские арбалетчики.

Ах, вот оно что! Стиснув зубы, Бельгутай поднял щит.

Ответный залп был более ощутимым. Собственно, это и не залп был даже. Стрелы посыпались частым и непрерывным градом.

Ханьцы использовали легкие многозарядные арбалеты. С узким деревянным коробом, куда заранее вкладывается по несколько стрел, которые сами ложатся под тетиву, как только на ложе освобождается место. С хитроумным рычагом, позволяющим быстро — в одно движение руки — перезаряжать оружие. Такие ручные метательные машины немногим уступали по скорострельности луку. И хотя их убойной силы недостаточно, чтобы пробить хорошие латы, но против бездоспешного или защищенного легкой броней противника они весьма и весьма эффективны. Особенно на таком расстоянии.

Бельгутай прикрылся щитом вовремя. Две стрелы вонзились в кожаную обшивку. Третья чиркнула по шлему. Еще две отскочили от поножа и набедренных пластин панциря-куяка. Рядом десятками падали воины, у которых защитное снаряжение было поплоше. Западных горцев, многие из которых шли в бой вовсе без доспехов, ханьские арбалетчики выкашивали целыми рядами. Лес пик и алебард все-таки плохая защита от стрел. А щитов союзники не использовали вовсе.

Сквозь крики раненых и стоны умирающих слышалось щелканье арбалетов. Словно какая-то тварь быстро-быстро клацает зубами. Стрелы все летели и летели. И казалось, от них не будет спасения. Хотелось отступить, переждать, убежать. Но отступление сейчас смерти подобно. Как, впрочем, и бестолковое топтание на месте.

Способ заткнуть арбалетчиков был только один. Атаковать! Немедленно!

— Вперед! — Бельгутай ринулся на вражеский строй, втиснулся в проем между копьями, из которого били ханьские арбалетчики.

Поймал на щит еще пару стрел. Яростно заработал саблей, отбивая и обрубая качнувшиеся к нему древки. Пробился к стене щитов.

Взмах — и ханьский арбалет, упертый в верхний край высокого щита, разлетается в щепки, а сам стрелок с воплем падает на спину, прижимая к груди рассеченную руку. Еще взмах — слетает голова не успевшего вовремя пригнуться щитоносца. Удар ногой — залитый кровью щит и обезглавленный щитоносец валятся под ноги копейщикам.

В пробитую брешь тут же вламываются орущие нукеры.