Тропа колдунов

Руслан Мельников Чёрная кость. Тропа колдунов ( Новая авторская редакция )

Пролог

Невысокий человек в белых одеждах, с маленькой, едва прикрывающей темя, чёрной шапочкой на голове стоял у края пустынного горного плато. Окружённая скалами равнина, напоминала огромную чашу с выщербленными и потрескавшимися стенками, а одинокая белая фигура среди серых камней была подобна рисовому зёрнышку, небрежно брошенному на дно чаши.

Человека-зёрнышко окутывало колдовское марево. Дрожащий воздух, пропитанный магическими токами, искажал очертания и не позволял разглядеть лица. В правой руке человек держал перед собой небольшой яйцевидный кристалл, гранёный бок которого чуть выступал из колышущейся пелены. Под прозрачной поверхностью самоцвета темнела чёрная сердцевина. Левая рука сжимала длинный сучковатый посох. В стороне лежал заплечный короб с широкими ремнями-лямками.

Из сплетённого магией защитного воздушного кокона доносился приглушённый голос. Негромко, монотонно и заунывно звучали заклинания, недоступные пониманию непосвящённых. Колдун-отшельник, могущественный ямабуси — «спящий в горах», творил волшбу при помощи древнего артефакта.

Колдовство было направлено на шершавую скалу, нависавшую над магом. Сила кристалла и слов разодрала каменную породу и удерживала открытой заполненную чернильным мраком брешь. Где-то в глубинах зияющей дыры мерцали разноцветные искры. Куда вёл этот проход и откуда выводил, мог знать только тот, кто его создал.

Ямабуси знал. И терпеливо ждал, всматриваясь в искрящуюся тьму. Но, видимо, он ждал не того, что случилось. И высматривал совсем другое.

Яркий бело-голубой свет, ударивший из тёмной бреши в скале, заставил колдуна отшатнуться. Свет резанул по глазам, ослепил, залил всё вокруг. Чародей в белых одеждах вскрикнул, вскинул руки к лицу… Кристалл и посох выскользнули из пальцев. Защитный кокон, утратив связь с магическим самоцветом, опал и растёкся, уходя в каменную россыпь, будто пенящаяся водяная струя.

Колдун заставил себя отнять руки от глаз. Его лицо открылось. Старческое, морщинистое, с сухой желтовато-коричневой кожей. В узких миндалевидных глазах смешались досада, злость и недоумение. Старик, нагнувшись, потянулся к упавшему кристаллу…

* * *

Облавная цепь, посланная Михелем Шотте и возглавляемая Зигфридом фон Гебердорфом, настигла беглецов на открытом лугу. Ханских послов было двое, и это были именно те послы, к которым у барона имелись личные счёты. Правда, поперёк хребта низкорослой лошадки татарского князька лежал кто-то третий — маленький связанный человечек в рваных чёрных одеждах, лица которого Зигфрид так и не смог разглядеть. Но пленник послов мало интересовал барона. Барона интересовали сами послы.

Беглецам удалось доскакать до небольшого лесочка. Дальше деваться было некуда, и спасти их могло только чудо.

Спасло колдовство… Чёрная брешь, невесть откуда взявшаяся в густой зелени леса. Дыра, слабо подсвеченная далёкими всполохами.

Беглецы направили коней в пустоту и буквально растворились во тьме. Зигфрид колебался лишь пару мгновений, не больше. Вогнав шпоры в конские бока, прикрывшись щитом и выставив перед собой копьё, он тоже ринулся во мрак.

Сначала Зигфрид слышал крики, звон металла и топот копыт за спиной. Потом звуки вдруг исчезли, а мысли сбились и смешались. Утратилось чувство времени, изменилось ощущение пространства. Впереди было только мельтешение разноцветных искр. По бокам — густая, упругая и неподатливая тьма. А сзади…

Обернувшись, Зигфрид увидел всадников. Его лучшие рыцари и самые верные слуги то ли скакали, то ли плыли, то ли летели по узкому тёмному коридору. Друг за другом, по одному, по двое.

Не все, далеко не все решились последовать за бароном. А может быть, просто не все успели: позади небольшого отряда, увлекаемого неведомой силой по невиданному коридору, не было больше никакой дыры и никакой прорехи. Позади было НИЧТО. Как, впрочем, и впереди тоже.

Из этого самого ничто, из переливающихся искр перед глазами, неожиданно вынырнула короткая стрела. Арбалетный болт. Только летел он почему-то вперёд оперением.

Стрела сильно, но беззвучно ударила в украшенный золотыми львами щит Зигфрида. А ещё миг (или, может быть, вечность?) спустя так же бесшумно полыхнули бело-голубые молнии. Полыхнули и застыли слепящими высверками, обесцветив и погасив колдовские искры, изорвав тьму вокруг, раздвинув стены коридора.

Но всадников всё влекло и влекло дальше — прямо, вперёд… Только не сквозь мрак уже, а через ослепительный свет, заставляющий до боли жмурить глаза.

Пронёсся ещё один миг. Ещё одна вечность осталась позади. Зигфрида и его воинов выбросило, выкинуло, вышвырнуло…

* * *

Из хлещущей бело-голубым светом скалы на плато вываливались обвешенные железом кони и люди. Один за другим, один на другого…

Крики, лошадиное ржание, звон и грохот… Кто-то падал с коня, кто-то падал вместе с конём. Кто-то, удержавшись в седле, по инерции продолжал скакать дальше.