Алмазы от нищенки

Старший по званию набрал телефонный номер и стал ждать, пока ему не ответили. Он назвался и попросил соединить его со следователем Кречетовым. После непродолжительной паузы, опять представившись, лейтенант коротко доложил, что по такому-то адресу был вызван наряд милиции, обнаружено проникновение в квартиру, но ничего, похоже, не взято, всё разбросано, и оставлена записка угрожающего содержания. «Потерпевшая Лисянская Зинаида Викторовна, видно, знает преступников, но говорить согласилась только с вами», — объяснил он, помолчал, слушая, и закончил: «Да, хорошо, понял!».

— Поехали в прокуратуру, к Кречетову! — обратился он к Зине, возвращая трубку на аппарат.

— Опять в прокуратуру?! Что ж, поехали! — Татьяна решительно направилась к выходу.

На лестничной площадке мужчины задержались, пока хозяйка закрывала квартиру, и, пропустив её вперёд, отправились следом. На улице, перед подъездом, народу прибавилось. Зеваки обступили милицейскую машину и ждали развлечений. И спектакль начался.

Первой на сцене появилась нелепо одетая в цыганскую юбку и мужскую футболку красивая высокая блондинка. Она тараном прошла сквозь глазеющую на неё толпу, решительно дёрнула дверцу служебной машины и уселась рядом с опешившим водителем, бросив через плечо: «Я с вами!». В следующий миг внимание зевак переключилось на других персонажей то ли драмы, то ли комедии. Из того же подъезда по ступенькам вниз сбежала темноволосая девушка в джинсах и клетчатой рубашке, известная некоторым, как соседка по дому. За ней следовали двое в форме. Хотя Зина была без наручников, но жаждущие сенсации опустили эту деталь, дружно решив, что она арестована. К толпе обратился лейтенант:

— Кто-нибудь подозрительный входил сегодня в этот подъезд?

Откликнулась первая в доме сплетница:

— Я видела подозрительных! Я тут свежим воздухом с утра дышу! Сегодня все подозрительные… Бегают туда-сюда, туда-сюда, как скаженные!

— Так незнакомые проходили? — теряя терпение, уточнил мент.

— Проходили две вертихвостки накрашенные. Пробыли минут пятнадцать, а может, десять. Потом мужчина важный в шляпе проходил, тоже недолго был. Такой усатый, с портфелем. Потом приходили… — она призадумалась, вспоминая, — молодая женщина то ли с кавалером, то ли с мужем. Он ещё на пальце ключи вертел. Вот они были с полчаса, потом вышли с пакетами, а туда шли пустые… Последним проходил в подъезд незнакомый пацан в тёмных очках и кепке. Вот этот вообще куда-то запропал. Так и не вышел! А я ведь никуда не отлучалась! Соседки бегали на базар, домой ходили есть готовить, а я — никуда!

— Скажите, а можете точное время назвать, когда кто приходил? — спросил милиционер.

— Вот что-что, а часов с собой не ношу! — гордо заявила свидетельница. — У меня в организме часы! Есть захотела — значит, время обеда. Солнце спряталось за деревья — надо идти сериал смотреть! Мне часы ни к чему!

Лейтенант записал адрес свидетельницы и предупредил, что её могут вызвать для дачи показаний в прокуратуру. Женщина расцвела от своей значимости и, гордо задрав подбородок, огляделась по сторонам, проверяя, все ли слышали адресованные ей слова.

Зина и сопровождающие лица продолжили движение к автомобилю, на переднем сидении которого в нетерпении ёрзала Татьяна.

Машина с мигалкой скрылась за углом дома — зеваки приступили к обсуждению случившегося. По версии жителей родного Зининого подъезда, это дочка Клавдии Петровны из тридцать восьмой убила сначала одну сестру, а потом прикончила другую, калеку, «а ещё учителка»!

В это время во дворе появилась сама мать «арестованной» с ведром слив в руках. Разговаривая через плечо с блудным мужем, увешанным пакетами и сумками, очень довольная проведённой работой на дачном участке, хорошим урожаем и тем, что она теперь не одна, женщина не обратила внимания на толпу и гордо прошагала в подъезд. Согнувшийся под тяжестью ноши невысокий, худощавый, но с небольшим брюшком, начинающий лысеть мужчина, как ниточка за иголочкой, последовал за ней.

— Видели!? Дочка — убийца, а мать хахаля домой повела! — зло прошипела неряшливо одетая толстая тётка — соседка с первого этажа, обладающая непревзойдённым талантом завидовать всем и каждому и известная в доме, как «кроликовод-любитель», так как на её балконе довольно успешно размножались и росли ушастые любители морковки и капусты. — Где они только мужиков берут?! Ещё и крутят ими, как хотят! Ишь, тащит ей кошёлки, надрывается!

Тем временем чету Лисянских, благополучно добравшуюся до родной квартиры, спокойно открывшую ключом дверь, буквально парализовало на пороге от увиденного. Прекрасное настроение Клавдии Петровны мигом улетучилось — она грохнула ведром о порог и с криком «доченька-а-а!» побежала по комнатам.

— Слава Господи! Зиночки нет! — немного успокоилась женщина и позвонила по ноль два.