Алмазы от нищенки

Зина и Таня, насытившись, избегая расспросов, выскользнули из кухни и взялись за уборку квартиры. Вскоре Татьяне на мобильник позвонил Игорь. Он возвращался из командировки и часа через два обещал быть дома. Зина переоделась в своё платье, не заботясь о конспирации, и пошла проводить, как всегда, подругу до остановки троллейбуса.

— Тань, ты ведь была сегодня у соседок Клепиковых, а в прокуратуре ничего об этом не сказала. Старушек не было дома?

— Просто они никого на фотографиях не узнали, — ответила Татьяна и, крикнув «пока», побежала к подъехавшему троллейбусу.

Зина в задумчивости брела по тротуару домой, размышляя о событиях последних дней. Внезапно перед ней, как гриб из-под земли, возник сияющий широкой улыбкой Антон. Зинаида не смогла скрыть неожиданной радости по поводу такого приятного события на фоне сплошных неприятностей. Антон пригласил пройтись и посидеть где-нибудь. Вначале шли молча, оба переживая приятные минуты присутствия друг друга. Долго сидели в том самом кафе, что и в первый раз: ели мороженое и пили кофе-глиссе. Администратор не сводил с Зины внимательных глаз — сердце её таяло, как мороженое в вазочке. Неожиданно стало стыдно, что она, эгоистка, сидит вот здесь, наслаждается, а бедная мама заканчивает уборку сама. И Зина стала поспешно прощаться. Антон заметил перемену в настроении собеседницы и решил её проводить. Шли по улице быстро, на углу дома остановились, и Зинаида неожиданно для себя сказала:

— У нас сегодня кто-то влез в квартиру и перевернул всё вверх дном. Наверное, искали деньги и драгоценности, но не нашли, потому что никаких ценностей мы с мамой ещё не нажили.

Антон, прощаясь, убрал с лица девушки прядь волос и коснулся её щеки.

На двух скамейках перед подъездом расположились все известные сплетницы дома. Среди них была и соседка тётя Тая. С увлечением обсуждая, наверное, сегодняшнее событие, они не сразу заметили приближение героини их разговора и вдруг осеклись все разом. Уже на ступеньках Зина услышала слова тёти Таи:

— Я же вам говорила, что вы обознались или вам померещилось. Вот Зинуля! Жива, здорова и свободна! — подчеркнула она последнее слово.

Дома Зину опять ожидал сюрприз. В чистой прихожей, почти у порога, на куске старого паласа лежала рыжая собачка. Она поднялась, потрусила к девушке, обнюхала её ноги и, завиляв хвостом, приветливо залаяла. В коридор из кухни выглянула мама:

— Доченька, вот пустили собачку — на нашем пороге скулила. Такая славная, мало места займёт, а лает звонко — будет охранять дом, чтоб всякая нечисть не лезла. Папа пустил.

— Ах, папа уже у нас распоряжается! — присев на корточки, пробурчала Зина и потрепала собачку за ушами. — Ты Пуська? Пуська! Пуська!

Радостная псина запрыгала перед новой хозяйкой, повизгивая и тявкая, как щенок.

— Смотри, имя понравилось! — удивилась Клавдия Петровна. — Сейчас я тебя кормить буду. Идём в кухню, Пуська!

Глава 15

Поздно вечером позвонила Таня:

— Слушай, Игорёк мне привёз просто умопомрачительные шмотки! Приходи завтра утром, покажу! Придёшь?

— Конечно, приду, — согласилась Зина.

Рано утром всех в квартире разбудило весёлое повизгивание — Пуська просилась на улицу. Послышался голос отца:

— Ты моя хорошая! Сейчас! Сейчас пойдём, только оденусь.

Хлопнула входная дверь, и наступила тишина. Зина поняла, что больше не уснуть, и, убрав постель и умывшись, отправилась на кухню завтракать. Мама колдовала над плитой — по квартире полз аппетитный запах блинчиков.

— Ранняя ты сегодня! Садись, доча, поешь горяченьких со сметанкой, а хочешь, с малиновым вареньем! — подвинула тарелку со стопкой румяных блинов Клавдия Петровна. — А папа Пуську на улицу повёл. Такая молодец! Всю ночь терпела!

— Спасибо, мамочка, очень вкусно! Я сейчас к Тане поеду. Не знаю, когда вернусь, — допивая чай, сообщила Зина.

— Да? Тогда я тебе в пакет насыплю слив для Максимки, а то вчера Танечка так быстро убежала, что я не успела ей дать. Да, отца увидишь, скажи, пусть скорей возвращается, а то завтрак остынет.

Во дворе Зинаида не обнаружила ни папеньки, ни рыжей собачки. Постояв перед подъездом, оглядев прилегающую территорию, она махнула рукой и отправилась на остановку троллейбуса.

Татьяна к приходу подруги успела отправить на работу мужа и покормить Максимку. Зину усадили в зале, в кресло, спиной к окну. Пока сынок возился с игрушками тут же, на толстом ковре, его мама, наряжаясь в спальне, выходила к зрителям и крутилась, показывая замечательные обновки.

— А вот это ты примерь, — протянула она Зине платье бирюзового цвета. — Мне оно маловато.

Зина рассматривала себя, незнакомую, в большом овальном зеркале. Татьяна завертела её, восхищаясь:

— Посмотри, как тебе хорошо! Чудесно подходит цвет к твоим глазам и тёмным волосам. И точно по фигуре. Я тебе дарю его. Носи на здоровье!

— Нет! Нет! Я так не могу! Давай заплачу за платье!

— Не лишай меня удовольствия сделать тебе этот презент! Тем более, я ничего не подарила тебе в день рождения.

— Танюш, ты забыла?! Ты дарила мне французские духи! — продолжала сопротивляться Зина.