Алмазы шаха. Повести, роман

- Ничего я не испортил. Во-первых, они ведь понятия не имеют, кто я. Во-вторых, о том, чго я связан с вами, тем паче по делу Глебова, знают только два человека. Вы и я. Да и потом, они меня просто не найдут. Как говорится, взятки гладки. Я же очень многое выяснил.

- Например?

- Например, когда я остался один на один с директором фирмы «Шуккерт» в его кабинете… и, сунув ему в живот «аргумент», спросил, где генератор, он чуть не упал в обморок. Когда же «отошел», стал клятвенно уверять: они действительно хотели раздобыть этот генератор. Но, как выразилась эта тля, генератор «уплыль из-под носа». Мне кажется, он говорил правду. Врать не было смысла.

- Понятно. Конечно, ты совершил глупость… Ладно, об этом поговорим потом. Ты уверен, что они не знают, где ты? Слежки за тобой не было?

- Не было. Это я знаю точно. Да и потом, я уходил кругами. По всему городу. Сам черт сломал бы ногу.

- Этот твой приятель надежный человек?

- Надежный. Но, к сожалению, остаться у него на ночь я не могу.

- Ясно. Вот что, Вадим: приезжай ко мне. Будет лучше, если ты останешься у меня. Причем на несколько дней. Пока не уляжется буча. Понял?

- Понял. Спасибо, Арсений Дмитриевич. Тем более у меня есть еще кое-что. Из последних новостей.

- Езжай осторожно. При подходе к моему дому внимательно осмотрись. Когда поднимешься ко мне, позвони условным звонком. Один короткий, один длинный. И все время будь настороже. Все время. Хорошо?

- Хорошо. И все же, Арсений Дмитриевич, клянусь, ни одна собака не знает, где я, кто я и к кому я поеду. Потом, не забудьте, «аргумент» при мне. В случае чего я достану его довольно быстро.

- Вадим, умоляю тебя, забудь про «аргумент». И учти, как только ты войдешь, я тут же у тебя его отберу. Хватит того, что ты натворил.

- Ладно, Арсений Дмитриевич. Разберемся.

- Не «разберемся», а будет так, как я сказал. Все, приезжай. Жду.

Хорошо, Арсений Дмитриевич. Если повезет - буду минут через сорок.

Прислушавшись к гудкам, Пластов положил трубку. И стал ждать.

29

Около четырех часов Дня в коммутационном помещении Петербургской телефонной станции раздался звонок. Сняв трубку, телефонистка услышала хорошо ей знакомый голос секретаря Петербургской компании телефонной связи господина Грауэра. Справившись, как идут дела, и узнав, что, за исключением обычных мелких неисправностей, станция работает безотказно, Грауэр сказал:

- Милочка, сейчас к вам подойдет инженер по связи господин Экберг. Он проверит коммутацию, заодно проведет мелкий ремонт. Надеюсь, вы с ним сработаетесь.

- Безусловно, господин Грауэр. Не беспокойтесь.

Господин Экберг подошел почти тут же. На барышню инженер произвел весьма благоприятное впечатление. Во-первых, он оказался значительно моложе, чем она предполагала. Во-вторых, хотя господин инженер говорил с явным немецким акцентом, барышня оценила в нем приятного собеседника. Господин Экберг сделал несколько удачных комплиментов, показал осведомленность в последних петербургских новостях. Затем, выяснив, по каким номерам телефонов велись переговоры в последний час, надел наушники. Барышню господин Экберг попросил не обращать на него ни малейшего внимания, ибо его работа ни в коей мере не помешает соединению абонентов. Барышня не без сожаления последовала его совету, занявшись своим обычным делом. Господин же Экберг, вооружившись контактами-зажимами, принялся сосредоточенно прослушивать все линии. Работал он довольно долго, так что к вечеру барышня почти перестала его замечать. Наконец примерно около семи вечера - барышня как раз разъединила двух абонентов, только что поговоривших друг с другом, - господин Экберг снял наушники. Вздохнул:

- Уф-ф… Кажется, все. Я вам не надоел?

- Что вы, господин Экберг. Наоборот, мне было очень приятно.

- Мне тоже. С вашего позволения я соединюсь со своим шефом. Не возражаете?

- Конечно, говорите. Вы ведь на работе.

Господин Экберг воткнул штекер в гнездо, набрал номер. Вызов он сделал по-немецки. Барышня конечно же прекрасно знала немецкий, французский и английский. Тем не менее она отвернулась, давая понять, что не хочет слышать разговор. Впрочем, разговор, ведущийся на отличном «хохдейче», оказался коротким и деловым.

- Шеф, это я, - сказал господин Экберг. - У меня закончено.

- Выявили что-нибудь, кроме мелких неисправностей?

- Выявил именно то, о чем сообщил мой коллега.

- Прошу прощения, напомните, о чем сообщил ваш коллега?

- Ну… он сообщил, что источника питания у нас нет.

- Но ведь у нас его действительно нет?

- Действительно нет. Он это и сообщил.

- Что и все? Больше ничего?

- И все. Больше он ничего не сообщал.

- Вы… ручаетесь?

- Ручаюсь, шеф. Будут какие-то указания? Вы… недовольны моим коллегой? Шеф?

- Признаться - не очень доволен. Боюсь, его придется уволить.

- Понятно. Хотя мне кажется - провинность не очень большая.

- Ну… за ним могут быть другие провинности. Которые он скрыл.

- Ясно. Хорошо, шеф, как скажете. Сообщить о вашем решении в контору?

- Сообщите. И немедленно. И попросите… сделать все без шума.

- Ясно, шеф. Всего доброго.

- Всего доброго.