Алмон

Обхватив колени руками, Анаис смотрела в одну точку, слушая тяжелое, хриплое дыхание полуволка. Порой он начинал задыхаться, словно уставал нести непосильную ношу. Тогда Анаис кусала до крови губы и упрашивала себя не плакать. Она смотрела в одну невидимую точку на гладко-серой, без единого изъяна, за которой можно было бы зацепиться взглядом стене, и бесконечно задавала один и тот же вопрос: как с Алмоном могло случиться такое? Почему? Внезапно ее лоб налился теплой тяжестью, а на лицо словно упала сиреневая пелена. И, не успела девушка испугаться, как перед нею дрожащими, сверкающими занавесями распахнулись глубины Космоса, зазвучали, зашелестели тайные голоса планет… В сопровождении тонкокрылых большеглазых Птиц, по звездным далям шел Учитель, и рядом с ним – Алмон.

– Я будто сам себе вырвал сердце, – сказал полуволк, видимо продолжая давно идущий разговор. – Дал обещание, а не сдержал его.

– Это не твоя вина.

– А чья? Я перечеркнул все ее дороги. Смерть слишком легкий путь для меня, я не этого пути искал.

– Ты желал бы вернуться?

– Разве здесь, – Алмон обвел взглядом сияющий, изменчивый мир Высокого Космоса, – имеют значения мои желания?

– Если ты не утратил способности мыслить, чувствовать и сострадать, всё имеет значение.

Мимо с воем проносились тугие огненные клубки, но они и волоса они не трогали на седой голове старика. Учитель подошел к едва заметно двигающемуся сгустку голубых глубинных энергий, присел и жестом подозвал Алмона.

– Все, что ты видишь, Алмон, соткано из единых и вечных законов Вселенной, и законы эти постоянны и нерушимы. И от одной лишь малой попытки хоть что-то изменить, возникнет величайший хаос. Я не могу вернуть тебя в Жизнь так, как хочешь этого ты.

– К чему мне готовиться, Учитель?

– В моей власти дать тебе шанс, Алмон, – уклонился от ответа Учитель. – Дать шанс переступить Границу в обратном направлении и вернуться в Жизнь.

– Я согласен на всё.

– К сожалению, это не так просто, как хотелось бы.

– Если это мой единственный шанс, то он мне нужен. Мне необходима именно эта жизнь, эта судьба.

– Хорошо, Алмон. Если ты не сможешь, не справишься, если повлечешь за собою слишком много бед, я вернусь за тобою.

– Благодарю, Учитель.

* * *

Вечер собрания шел своим чередом. Патриций не выпускал Ластению из поля зрения. Стоя у центральной напольной вазы с причудливым букетом малахитовых цветов, девушка разговаривала с каким-то человеком в ярко-красном, раздражающем глаз одеянии. Допив вино, Георг поставил кубок, поднялся из-за стола и спустился в Залу, окунаясь в пестрое, говорливое море людское. И вскоре подошел к центральной напольной вазе. Увидав Георга, собеседник Ластении замер, и, словно весь подобрался, но с места не сдвинулся.

– Рад вас приветствовать, – Владыка поцеловал руку Ластении, вскользь взглянув не ее собеседника.

Ластения улыбнулась, рассматривая Владыку удивительными золотистыми глазами. Она именно рассматривала его, просто и чисто, как смотрят на известную картину, о которой много слышали, но ни разу не видели. Патрицию понравился этот взгляд.

– Извините за наглость, Георг, – подал голос мужчина в красном, и Патриций медленно перевел на него взгляд, – мне необходимо говорить с вами.

– Да, и впрямь наглость. Говори кратко.

Человек этот был довольно высокого роста и мощного телосложения, что еще больше подчеркивалось его костюмом. Черты тяжелого крупного лица казались высеченными из ржавого камня, и весь, целиком, он производил некое квадратное впечатление.

– Я хотел бы спросить у вас, Повелитель, не нужен ли вам палач?

– У меня уже есть.

– Это не имя, это профессия. Меня зовут Дор и я профессиональный палач, у меня три диплома и большая практика. Если бы я смог надеяться… Дворцовая Каста Палачей… моя профессия… – под взглядом Георга он начал теряться в мыслях и словах.

Патриций усмехнулся одними уголками губ:

– Ты прав. «Палач» – не имя, но так же и не профессия, это призвание, это почти искусство и научиться такому ремеслу невозможно. Головорубы мне не нужны. Ступай.

Дор поспешно растворился в толпе, а Патриций взглянул на Ластению.

– Мне сложно выразить словами свои чувства, как рада я знакомству с вами. – Ластения смотрела на Георга со светлым восторгом в глазах.

Ее мелодичный голос навел Патриция на мысль, что она должна прекрасно петь.

– Вы правы. Я тоже считаю, что чувства под час не возможно выразить словами. Хотел бы предложить вам небольшую прогулку по Дворцу, с надеждой, что вас это заинтересует.

– Прогулку по Дворцу? – эхом прозвучал ее голос, и золотистые глаза Ластении сделались растерянными, почти встревоженными.

– Не волнуйтесь, дитя прекраснейшей планеты, – мягко улыбнулся Георг. – Я лишь хочу показать вам немного скрытых от посторонних глаз Дворцовых чудес. Да и рядом со мною вы в полнейшей безопасности. Нет безобиднее места, чем рядом со мною, видите, даже Дракула с Палачом стараются держаться рядом, чтобы чувствовать себя спокойно, потому что я – олицетворение безопасности.

Ластения рассмеялась и, вскоре, рука об руку, они покинули Малахитовую Залу.

* * *