Алмон

– А ты знаешь, какой ценой он этого добился? – оборвал ее Аргон. – Ты видела его Дворец, знаменитый Дворец, который стоит на смертях и душах. Ты видела роскошь, не ведая о том, откуда она возникла, ты видела драгоценности, не зная, что питает их блеск. Так что же ты видела, что?! – Король повысил голос. – Тебя покорили изысканные манеры и ласковые слова Патриция? А ты видела, как он убивает взглядом? Ты видела Гавань, Отстой, Крематории, Очистительную Службу? Ты знаешь, чем занимается персонал этой Службы? Их единственная обязанность – сбор трупов. У них есть специальная служба для этого! Ты видела черно-синие плавучие гробы, которые они называют «Рабскими Кораблями Ахуна»? Ты знаешь, с чего начинал Ахун, имеющий теперь свои космодромы, тренированный штат охотников, отлавливающий «товар», свой воздушный и морской флот и собственную эмблему, повергающую в ужас любого, потому что эта эмблема олицетворяет медленную и мучительную смерть? Ты знаешь, чем раньше занимался Ахун? Он был известнейшим архитектором, множество прекраснейших зданий не только на Сатурне, но и на планетах Сообщества спроектировал именно он. Ахун был очень добрым, светлым человеком, своими деяниями приумножавшим красоту. А что теперь? Он ловец людей и убийца, создавший хорошо отлаженную машину рабства и смертей. Теперь он получает удовольствие от всего этого, хотя раньше никто и никогда не смог бы заставить его жить такой жизнью. Изменить Ахуна подобным образом смог только Патриций, и как он это сделал – неизвестно. Если начну перечислять все деяния Повелителя, мне не хватит остатка моей жизни, и то, уверен, не успею сказать всего, что знаю, а половина мне просто неизвестна! – Аргон поднялся из-за стола. – Прошу меня простить.

Аргон вышел из столовой, Ластения спешно последовала за отцом, а Сократ вопросительно взглянул на Олавию, ожидая пояснений. Олавия молчала, тогда толстяк сам спросил:

– Откуда он так хорошо знает Ахуна?

– Почему ты решил, что хорошо? Всем известно, что он поставщик рабочей силы в Гавань.

– Да, но не всем известно, что он бывший архитектор, даже я этого не знал.

Олавия вздохнула:

– Вообще-то, мы не очень любим об этом говорить.

– А все-таки?

– Ахун – отец Аргона. Сам Аргон некогда жил на Марсе и на Деймосе.

– Но… Как же так? – опешил толстяк. – У Аргона внешность чистокровного сатурнианина! Чище некуда!

– Ты прав, – тихо сказала Олавия, – он похож на сатурнианина, потому что Ахун тоже сатурнианин.

– Но… у Ахуна черные глаза с характерным только для марсиан красным отливом! Цвета-то я пока еще различаю! И лицо…

– Внешность Ахун изменил, цвет глаз тоже, это же так просто.

– Вот это да! – с чувством выдохнул толстяк. – И у Ахуна еще хватает наглости кричать на всех углах о своем марсианском происхождении и побуждать всех бороться за чистоту расы! Он сатурнианин! Кто бы мог подумать! А кто же мать Аргона?

– Она со спутника Сатурна Тиметра, есть там небольшое уютное государство. Она умерла, когда Аргон был еще очень маленьким. – Олавия смотрела на свои унизанные перстнями пальцы, не поднимая глаз.

– Удивительные вещи! Я-то, наивный, полагал, что знаю все про всех, а оказывается, толком ничего не знал о своем любимом друге!

Олавия печально улыбнулась.

– Когда-то Ахун был нашей гордостью, гордостью всего нашего народа и состоял при дворе моей матери. Я с детства влюбилась в его сына, и уже никого не смущала мысль о том, что на троне может оказаться сын архитектора. Хотя Аргон и не был монархом от рождения, он был рожден для того, чтобы стать им. Возможно, его предки когда-то и были ответвлением королей.

– М-да, обычно королевское древо очень, очень развесистое, так что все возможно.

– Ахуна все уважали, он был достойнейшим человеком, великим творцом, а потом… потом он стал нашим величайшим позором.

– И что же, они с отцом не общаются?

– Нет, для Аргона он умер в тот момент, как только стал служить Патрицию…

– Погоди, никак в толк не возьму, зачем Патрицию понадобилось привлекать к подобному роду занятий архитектора? Неужто не нашлось никого более подходящего?

– Я этого не знаю, – губы Олавии тронула легкая грустная улыбка. – Возможно, он разглядел в нем нечто скрытое от всех нас. Мы можем лишь предполагать.

– Удивительно, как же Аргону удалось после всего этого сесть на трон?

– Ты же знаешь, у нас дети, как отдельные, независимые личности никогда не несли и не несут ответственности за поступки своих родителей, ни за хорошие, ни за плохие. Аргон превратил Сатурн в цветущий рай, народ его боготворит, а я… я люблю его всем сердцем так же, как и в юности.

– Спасибо, родная, – Аргон стоял в дверях.

Сократ с Олавией не заметили, как он вернулся.

– Аргон, ты только не подумай, что мы за глаза тебя обсуждали, – поспешно сказал толстяк, – мы тут это…

– Ну, кто бы посмел предположить, – губы короля дрогнули в неповторимой мягко-ироничной усмешке. Он подошел к своей супруге и обнял ее за плечи.