Алмон

Сигарный дым распадался на невидимые волокна в густой синей тишине, глаза Патриция казались серыми и уставшими в этом бесконечно синем интерьере.

– Ты мог бы поговорить с Алмоном? Мог бы попросить его вернуться в Организацию?

– Если вы мне прикажете, то – да.

– А без приказа?

– Нет.

– Почему?

– Я могу не отвечать?

* * *

– Ну, вот, превосходно… – вздохнул Сократ, когда за Алмоном захлопнулась дверь.

– Друзья мои, – Ластения вытерла покрасневшие глаза салфеткой, – спасибо вам за то, что вы хотите сделать для меня и моей планеты, но никогда, слышите, никогда я не позволю вам жертвовать собою, ни за что на свете… – её губы снова задрожали.

– Лапушка, только не плачь, – сказал Сократ. – Я перебрал массу вариантов, Галактическая Тюрьма – это самое оптимальное, что нам остается, у нас нет другого выхода.

– Это… – откашлялся Дэн, – как у нас тюрьмы?

– Нет, как у нас.

Сократ посмотрел на Анаис, она сидела, опустив плечи. – Мы можем подать прошение в Высший Суд, – продолжал толстяк, – Патриция обязательно осудят и он на какое-то время потеряет власть. Алмон, можно сказать, второй человек в Системе после Георга, не считая Анаис…

– Почему «не считая Анаис?» – Анаис посмотрела на толстяка холодными зелеными глазами. – Почему меня никто никогда несчитает? Я вообще есть на этом свете или меня нет?

– Анаис, пожалуйста, – взмолилась Ластения, – прошу, не ссорьтесь, только не сейчас.

– Вы, конечно, не поверите, что мне может понравиться хоть что-то, исходящее из уст Сократа, – задумчиво произнесла Терра, – но, кажется, он все-таки прав. Анаис, скажи, что ты думаешь?

– О чем? – она перевела взгляд на королеву. – О том, как бы посадить отца в тюрьму? Как бы получше это сделать?

Она поднялась из-за стола.

– Ты-то куда?! – возопил Сократ.

– Поищу Алмона.

Анаис вышла из Столовой, бесшумно прикрыв за собою дверь.

– Я вот так вот слушаю, анализировать пытаюсь, – сказал Денис, – но если судьба целой планеты, ее многочисленных, как я понял, обитаемых спутников, а также судьбы всех нас зависят от того, посадят ли одного человека в тюрьму, то я не понимаю, чего так долго терзаться?

– Ты еще пока многого не понимаешь, – вздохнул Сократ, – и вообще ничего не знаешь.

– Но того, что я увидел, узнал и вижу сейчас, мне вполне хватает. И я все-таки сделал кое-какие выводы, и могу сказать, что Патрицию не нужны ни все вы по отдельности, ни вместе взятые, и договориться с ним не получится. К сожалению, меня он вообще не знает, так что я ему тоже, увы, не пригожусь. Он хочет чего-то иного. Ластения.

– Да? – она подняла на него заплаканные солнечные глаза.

– Ластения, милая Ластения, знаю, что не имею права говорить всего того, что сказать собираюсь. Исходя из социального сословия, я вообще никто, но могу я хотя бы попытаться сделать вам предложение?

– Какое? – неуверенно улыбнулась девушка.

– Руки и сердца. Вы выйдете за меня замуж, когда все это закончится? А закончится все это хорошо и, надеюсь, очень скоро.

– Ну, это вообще уже! – Сократ треснул кулаком по столу. – Даже пригреть-то толком гадюку не успели, а он уже распространяется!

С грохотом отодвинув кресло, толстяк вышел из Столовой.

– Вы знаете, – Терра подцепила вилкой тонкий мясной ломтик, аккуратно, чтобы не повредить помаду, отправила в рот и принялась задумчиво жевать, – даже и не знаю, что бы вы еще такого скверного могли сказать, чтобы я тоже ушла… Но, боюсь, я всё выдержу – мне безумно натирают ноги эти новые туфли, так что, я вытерплю абсолютно всё, лишь бы с места не вставать.

Ластения с Дэном рассмеялись, и воздух будто потеплел.

* * *

Он сидел на траве на берегу озера Олавия.

– Алмон.

Полуволк обернулся. Анаис присела на траву рядом.

– Алмон, я пойду в Суд.

– А ты знаешь, что это такое? – полуволк сорвал яркий стебелек и бросил в воду. – Ты имеешь представление, что такое Высший Суд Галактики?

– Какая разница, если я все равно туда пойду.

– Не пойдешь.

– Ты же знаешь, что я все равно поступлю так, как считаю нужным.

– Ну, что ж, – Алмон лег на спину в высокую светло-зеленую траву, – но я все-таки расскажу тебе в общих чертах. Там много различных нюансов, я расскажу конкретно о нашем случае. Так вот, подать в суд может только его кровный родственник, и у этого родственника должно быть очень веские основания, настолько веские, что он мог бы не опасаться за свою собственную жизнь. Если Суд сочтет прошение беспочвенным или лживым, подателя прошения законсервируют в Безызвестности Пустоты. Безызвестность Пустоты – это…

– Я знаю, что это такое, – Анаис смотрела, как по чистой водяной глади плывет яркий стебелек. – И я знаю, что я теперь единственный его кровный родственник. И я иду в Суд.

– Нет, – Алмон приподнялся на локтях, – вместо тебя в Суд пойду я. Мне понравилось чародейство Терр-Розе. Я стану тобой.