Алое на черном

– …А Зою, маму твою, я похоронил рядом с Андреем. Ты не думай, им там хорошо, спокойно. Они у ангела под крылом, все вместе. И запомни, Саня, ты теперь не Александр Шаповалов, ты теперь Митя Серов – мой внучатый племянник из Москвы. Добирался ко мне пешим ходом, попал в лесной пожар, там и обгорел. А пожары у нас сейчас частые, лето на исходе, а жара все никак не спадет. Вот так… Осень скоро, внучек… Долго ты в себя приходил. Красные в поместье обосновались, но больше уже не лютуют. Не с чего им лютовать. Я пустил слух, что тебя отца твоего доверенный человек спас и за границу вывез. Кажется, поверили. Искать тебя точно не станут, не до того им теперь. Они теперь новую жизнь строят. А волки из лесу ушли, безопасно стало. Вот поправишься, за грибами с тобой пойдем…

Дед говорил о многом, но молчал о главном – о Чуде. А Саня долго не решался спросить. Все ждал, когда можно будет снять повязку, хотел видеть дедовы глаза, когда тот станет рассказывать…

– Красавцем ты, Митя, – дед теперь называл его только новым именем, привыкал сам, приучал Саню, – уже не будешь, но для мужика красота не главное. Ты ж не кисейная барышня, правда? – Он говорил и неспешно разматывал повязку. – Я за глаза твои сильно переживал, но видеть ты будешь, обещаю. Только больно от света с непривычки станет, но это не беда.

Саня разглядывал свое до неузнаваемости обезображенное лицо с равнодушным спокойствием. Да, красавцем ему больше никогда не быть… Кончиками пальцев он коснулся медальона-ключика.

– Хотел выбросить, да не смог. – На дедовом лице пролегли глубокие тени. – Может, сам снимешь?

– Нет.

– Я так и думал. – Он покачал головой. – Плохо это, но, боюсь, от нас с тобой не зависит.

– Пойдем. – Саня решительно встал с лежака, пол под ногами качнулся. – Хочу посмотреть.

– Рано тебе, слабый ты еще.

– Пойдем!

Дед не стал спорить, лишь покивал в такт каким-то своим мыслям.

…Лес изменился. Теперь это было по-настоящему плохое место, Саня чувствовал зло каждой клеточкой своего тела. Обуглившееся, без единого листочка дерево, толстый слой золы под ногами и невыносимая вонь сгоревшей плоти.

– Где он?

Дед долго не хотел отвечать, все думал о чем-то, а потом сказал:

– Когда ты в огонь кинулся, я тебя насилу обратно вытащил. Думал, что не спасу… Отнес тебя домой, раны промыл, повязки наложил, отвар из гарь-травы в тебя влил, а потом вернулся за Зоей… Она быстро умерла, Митя… Не мучилась совсем, я знаю.

– А он?