Алое на черном

– По делу. – Гальяно присел с ним рядом, вытащил тысячу. – Я за ключом.

Васька с обезьяньим проворством выхватил деньги, спрятал в карман шортов, велел:

– Жди, я сейчас.

Его не было довольно долго. Гальяно уже успел пожалеть о своей доверчивости, когда дверь домика распахнулась.

– Вот! – Парнишка сунул ему в руку ключ. – Только вам четверым даю, эксклюзивно. – Ишь слова какие знает, коммерсант хренов! – Если узнаю, что сдаете в аренду, расскажу бате, он замок поменяет.

– Ну ты барыга! – сказал Гальяно с восхищением. – Деньги из воздуха делаешь.

– Жизнь такая. – Парнишка пожал плечами и тут же поинтересовался: – Вы, говорят, заблудились сегодня?

– Не заблудились, а так… прогулялись по вашему лесу.

– И далеко прогулялись?

– А вот почти до той развилки, что ты нам показывал. Юродивого вашего видели.

– Кого?! – Васька непонимающе выпучил глаза.

– Лешака. Слыхал о таком?

– А кто ж о нем не слыхал? Испугались небось?

– Чего нам пугаться? Тоже еще! – Отчего-то говорить правду Ваське не хотелось.

– А я бы испугался, – сказал парнишка очень серьезно. – Он реально страшный, и вот тут, – он постучал пальцем по виску, – у него не все в порядке.

– Из-за внучки, которая утонула?

– И из-за внучки тоже.

– А отчего еще?

– От гари. Он ближе всех к гари живет, а там такое место…

– Какое?

– Бесовское! Так мамка моя говорит. А он живет и не боится, а это значит, что и сам он того…

– Чего – того?

– Бесноватый. Я вот ничего в этой жизни не боюсь, а Чудовой гари боюсь. И Лешака боюсь, – сказал Васька доверительным шепотом. Лицо его при этом было очень серьезным.

Гальяно кивнул. Надо при случае обязательно глянуть, что там за гарь такая. Любопытно же.

– Ладно, пошел я. – Он спрыгнул с крыльца, собрался было уходить, но вспомнил, что не расспросил Ваську еще кое о чем. – Слушай, тезка, а что это за девчонка у вас живет?

– Ксанка, что ли? – Васька взъерошил волосы. – Так это типа родственница. Дальняя, – добавил он. – Мамкиной троюродной сестры дочка. Мамина сеструха с мужем на лето куда-то за границу свалили, а Ксанку нам оставили.

– А что ж с собой не взяли?

– А откуда ж я знаю? Не взяли и не взяли. Ты же видел, какие они и какая она. Пугало огородное. Может, постеснялись такое за границу везти. Сеструха мамкина сказала, что у Ксанки с головой не все в порядке. Типа, она чокнутая, но не буйная.

– Так зачем твои родители взяли эту чокнутую? – Гальяно расстроился. Да, пролетает Туча. Зачем же ему ненормальная?!

– Из жалости. Мамка у меня знаешь какая жалостливая! А еще из-за денег. За Ксанку предки большие деньги заплатили, она столько и не стоит. И начальнику на лапу тоже дали, чтобы разрешил ей на территории жить. Наверное, хорошо дали, если разрешил.

– Все-то ты про всех знаешь! – восхитился Гальяно.

– А я наблюдательный! Я когда вырасту, в полицию пойду. Или лучше в бизнес! Бизнесменам больше платят.

Гальяно мысленно подивился такому разбросу в приоритетах, но возражать не стал, спросил только на прощание:

– Слушай, а эта ваша Ксанка не немая случайно?

– Не знаю. – Парнишка пожал плечами. – Сеструха мамкина про это ничего не говорила. Может, и немая. С нами она не разговаривает.

Глухонемая идиотка… Гальяно вздохнул. Да, не повезло Туче.

Он огибал домик по периметру, когда заметил, как колыхнулась занавеска ближайшего к крыльцу окна. Похоже, их с Васькой разговор кто-то подслушивал…

Дэн

До затона добрались без происшествий. Заминка вышла только на развилке: Гальяно непременно хотелось посмотреть на Чудову гарь, а Туча зеленел и покрывался холодным потом от одного лишь упоминания гари. Дэну и самому было любопытно, что там за гарь такая, но, во-первых, время шло, а, во-вторых, Туче сегодня и без того хватило впечатлений.

– Давайте в другой раз, – предложил рассудительный Матвей. – Гарь от нас никуда не убежит, а вот вечернее построение, – он посмотрел на часы, – через два с половиной часа.

Туча облегченно закивал, и даже Гальяно, похоже, смирился.

К вечеру зной наконец спал, и от реки веяло приятной прохладой. Подстегиваемые близостью воды, они раздевались на ходу: торопливо стягивали футболки, сбрасывали шорты и шлепанцы. Первым в реку бултыхнулся Гальяно, следом – Матвей и Дэн. Туча возился дольше всех, аккуратно складывал одежду, зачем-то придавил шорты подобранным тут же, на берегу, камнем. Зачем при полном безветрии нужны такие манипуляции, Дэн не понимал, но решил не задавать вопросов. Аккуратность – это еще не самая большая странность.

Туча заходил в реку осторожно, мелкими шажками, вздрагивая от холода и оглядываясь по сторонам.

– Да скорее ты! – Гальяно хлопнул ладонями по воде. Веер брызг окатил Тучу с головой, и он с грозным ревом, уже не обращая внимания на холод, тараном вошел в реку.