Алое Пламя (СИ)

— Давайте я, — вызвался Вермир, подошёл поближе и прижал торс раненого к столу, глядя в бледное, мокрое от пота лицо.

— Руки держи, — сказал доктор, примеряясь ножовкой к остаткам ноги, вздохнул и начал медленно, методично, резать ногу. Вермир переместил руки на локти, сильно придавив. Доктор махнул лысому. — Ты держи тело.

Лысый скривился, отвернул лицо, не в силах смотреть и слушать, но упёр руками в ногу и торс товарища. Вермир тоже не хотел смотреть, но не удержался и взглянул, но ничего не почувствовал, только слабенько брякнула струнка в груди и больше ничего, лишь хладнокровное спокойствие.

Ножовка зажевала кожу и немного мяса, пропилила их и коснулась кости. Доктор вздохнул и резкими, мощными толчками начал елозить ножовкой по кости, вкладывая в каждый взмах как можно больше силы. Ульрих, не открыв глаза, неистово закричал, дёрнул руками, и даже немного приподнял, но Вермир придавил их обратно и получил в голову удар. Голова зазвенела, будто он в старом, дряхлом, но всё ещё работающем колоколе, который решили хорошенько побить. На пару секунд он потерял ориентацию в пространстве и не понимал что происходит, звон ходил по костям, заглядывал в каждую щель и изгиб, словно хозяин.

— Дерьмо! — заорал лысый, пытаясь удержать, словно в припадке, дёргающееся тело.

Постепенно Вермир понял, что почти не сдерживает искривляющиеся руки Ульриха, а его бока ходят, как неваляшка, пытаясь скинуть невыносимую боль. Вермир залез на стол и придавил коленями кость в области бицепса, руками надавил на ключицу, чувствуя, как на лбу растёт наливная шишка. Ножовка захлебнулась, сплюнула, и послышался облегчённый треск, от чего тело Ульриха опять взорвалось, поднимаясь, из-за чего Вермир чуть не улетел со стола, но смог удержаться и придавить уже обмякшее тело.

— Всё, — сказал доктор, выдохнув и толкнув ножовку в последний раз, дабы распилить лоскут кожи. — Можете больше не держать, теперь он не придёт в себя ещё очень долго.

Отложив ножовку в сторону, доктор взял кожу и кое-как смотал её вокруг кости, взял бинты и ловко начал наматывать на ужасно кровоточащую культю. Кровь, стекающая со стола, ручьём упала на ботинок лысого, он отскочил, брезгливо взмахивая ногой. Вермир слез и стал наблюдать, как от тела расходится лужа крови, выходя за пределы стола. И этот запах, незабываемый, сырой, но в то же время тягучий. Этим запахом оказалось пропитано всё, не только пол, древесина и вещи, но и люди.

Первый моток бинтов закончился, доктор взял второй и отошёл, глядя, как бинты быстро пропитываются кровью.

— Что теперь, док? — встревоженно спросил лысый. — А что с ногой?

— Можешь себе забрать, приделаешь, быстрее бегать будешь.

Лысый кашлянул, подождал пару секунд и уныло сказал:

— Ну, я серьёзно…

— Я тоже, — сказал доктор, на миг оглянувшись на лысого. — Ты лучше бы подумал, как будешь вытаскивать его отсюда. Твой товарищ, боюсь, не в состоянии.

Лысый оглянулся, но не увидел бородача.

— Его вообще нет, — сказал он, немного расстроившись.

— Это хорошо, хоть не придётся накладывать шину. И где мои деньги?

— Ах, да, док, извини, вот, — лысый вытащил из кармана две золотые монеты и протянул доктору.

— Прекрасно, — сказал доктор, забирая монеты, — а теперь иди и найди, чтобы утащить тело. Я пока прослежу, чтобы не помер раньше времени.

Лысый кашлянул, но ничего не сказал и поспешно ушёл. Вермир постоял несколько десяток секунд, чувствуя какую-то странную, лёгкую тревожность.

— Вы берёте деньги? — спросил он с лёгким укором.

— Это разбойники, — холодно ответил доктор.

— Вы их лечите.

— За деньги.

— Но лечите, — увеличив громкость и поддав немного злости в голос, сказал Вермир.

— Я врач, — вздохнул доктор, — я лечу людей. Разбойники тоже люди. Я многое хочу изменить в мире, но про свои обязанности забывать не стоит. А теперь, если разрешите, мне надо убраться.

Доктор из того же чудесного угла вытащил тряпку и стал протирать облитый кровью, словно краской, пол.

— Позвольте помочь? — спросил Вермир.

— Ну, если вам так нравится убирать чужую кровь, то можете взять половую тряпку в ведре у входа.

Вермир сходил за тряпкой, обходя кровь, словно мины, и принялся оттирать кровь. Тряпка, словно губка, быстро впиталась и стала красной, доктор выжимал напитавшуюся тряпку в то же ведро у двери, так же поступил и Вермир.

— Кстати, а что у вас с рукой? — стоя на карачках и моя пол, спросил доктор. — У вас же рука не была ранена.

— А, это, — произнёс Вермир, мельком взглянув на перевязанную ладонь, — глупое стечение обстоятельств.

— При желании так можно назвать всё что угодно.

— Да, но это действительно глупое.

В комнату вошёл лысый, а за ним ещё один, с кривым, задранным носом. Вермир обернулся, медленно встал, держа мокрую тряпку. Доктор тоже поднялся, но тряпку оставил на полу.

— Наконец-то, — сказал доктор, — забирайте его. Через пару часов снимите перевязку и сделаете новую.

— Ты шутишь? — спросил лысый.

— Нет, держи бинты. Если этого не сделать, то может стать хуже. К тому же, ты же понимаешь, что он должен отлежаться? И это не гарантирует, что…