Альпийский узел

Дверь имела механический звонок в виде поворотной рукоятки. Дверной глазок отсутствовал. Андрей немного постоял, потом стал на цыпочках подниматься выше и скрылся за изгибом перил.

Ждать пришлось минут десять. Затянулась встреча госпожи Хубер. Отворилась дверь, поджатая пружиной, женщина вышла, придержала ее, чтобы не стукнула. Собачка замка с глухим щелчком вошла в паз. Лицо женщины было холодным, как льдина – такого лица у нее майор еще не видел. Прямая, как швабра, волосы стянуты резинкой на затылке, отчего кожа на висках натянулась, а глаза сделались раскосыми – но это было не смешно, а… неприятно.

Андрей наблюдал за ней с верхней лестничной площадки. Фрау Хубер была одна, человек, с которым она вступила в контакт, остался в квартире. Женщина поколебалась, потом наморщила лоб и стала медленно спускаться. Ее шаги глухо раздавались в пустоте подъезда.

Вытянув шею, майор смотрел на исчезающий силуэт. Женщина скрылась за изгибом пролета. Гордин перевел дыхание, задумался. Выждал секунд пятнадцать и начал спускаться следом. Постоял у двери, приложил к ней ухо – вслушался, словно врач, использующий стетоскоп. Сначала в квартире было тихо, потом кто-то кашлянул, скрипнула дверца шкафа.

Майор оторвался от двери, продолжил спуск. Миновал пролет, еще один, вышел на прямую к выходу из подъезда. Здесь наблюдалась занятная картина: Хелену перехватили под локти, зажали рот. Она извивалась, мычала, пучила глаза, объятые страхом. Андрей невольно усмехнулся – заботы, волновавшие женщину минутой ранее, стали теперь для нее ничтожными.

Офицеры держали ее крепко, пресекая попытки к сопротивлению. С улицы в подъезд проникал дневной свет. Андрей с интересом посмотрел Хелене в глаза. Она сдавленно мычала, отводила взгляд. От нее холодной волной исходил удушливый страх. В какой-то момент ей удалось вырваться, она собралась закричать, но Зинченко треснул фрау по затылку, а Булычев, незнакомый с методикой галантного обращения с дамами, снова зажал ей рот. Андрей поморщился. Женщин лучше не бить, чтобы потом дерьмом себя не чувствовать. Но иногда без этого невозможно.

– Сильная, зараза… – просипел Булычев. – Может, упакуем ее, а, товарищ майор?

– Давайте на улицу, – кивнул Андрей. – Связать, рот заткнуть кляпом – и в машину. Лапчик, охраняешь нашу красотку, отвечаешь за нее головой. Развлеки приятной беседой, или что ты там можешь. Остальные со мной.

– Товарищ майор, может, выдадите нам оружие? – глухо прошептал Феликс. – Мы же за вас, будем помогать…

– Где я его возьму? – разозлился Гордин. – Свое отдам? Вы не лезьте, куда не просят, держитесь сзади. Вы свое дело уже сделали, хватит на сегодня. А вы трое, за мной…

Офицеры гуськом поднялись на второй этаж. Квартира помалкивала… но нет, снова что-то скрипнуло, протяжно визгнула половица. По квартире кто-то ходил. Человек явно переживал. Офицеры в подъезде тоже нервничали, вопросительно поглядывали на командира. За спиной переминались добровольцы-антифашисты – в этот момент никакая сила не заставила бы их торчать на улице.

Андрей стянул с плеча автомат, осторожно, придерживая клык, передернул затвор. Дверь смотрелась внушительно, но замок был самый обычный. Майор отступил на шаг и выпустил в замок короткую очередь. Хрустнула хлипкая конструкция, посыпались щепки. Ну, пошли, славяне! Ударом ноги Гордин распахнул дверь, ворвался в квартиру.

– Ни с места! – рявкнул он, уходя в сторону. – Советская контрразведка! Бросить оружие и лечь на пол!

Кто-то пробежал, потом прозвучали два выстрела, и узкий коридор затянулся дымом. В квартире находился один человек, и он, к сожалению, был вооружен. Вкатился Зинченко, бросился по коридору, стреляя навскидку, а когда прогремел еще один встречный выстрел, пробил плечом дверь гардеробной, ввалился в крошечную каморку. За ним вбежали Несмелов и Булычев. Последний щедро осыпал коридор свинцом. Сопротивление прекратилось, противник бросился в ближайшую комнату справа по коридору. Несмелов подбежал к проему, выпустил в помещение две пули, прижался к косяку. И вовремя – из комнаты грохнул выстрел – картина, висящая на стене в коридоре, рассыпалась на куски.

– Брать живым! – гаркнул Гордин.

– Да помним мы, товарищ майор, не склерозники… – проворчал Булычев.

– Не склеротики! – с нервным смехом поправил его Несмелов, выпустил в комнату еще две пули и снова прижался к косяку. В зале повалился стул. Убегающий зацепил скатерть на столе, поволок ее за собой. Посыпались кувшины, графин, прочая мелкая посуда. Противник выстрелил с обратной стороны просторного зала. Там была приоткрыта дверь. В ответ он получил несколько пуль и взвизгнул от неожиданности. Разлетелись фарфоровые статуэтки на трюмо, осыпалось зеркало. Мужчина в водолазке и пиджаке в бледную клетку бросился к двери, перелетел через порожек. Откуда взялся Себастьян Курц? Ох уж эти помощники-непрофессионалы! Он вбежал в комнату, и никто из офицеров не успел его схватить. В руке у Курца был столовый нож, на кухню успел заглянуть?

– Курц, назад! – ахнул Андрей. – Вы с ума сошли?