Альпийское золото

Но когда мы добрались до последних дверей, и свежий ветер подул в лицо, Ненаш страшно завыл и забился в судорогах. Калейке пришлось опустить его на пол.

— Проклятье, за прошедшие годы он совсем отвык от солнца, Как я мог об этом забыть? Что же теперь делать? — Калейка задумался.

— Можно было бы донести его до пещеры в том коконе, что вы сняли в камере. Думаю, тогда было бы меньше проблем.

— О, это невозможно. На тех лохмотьях были написаны сдерживающие заклинания. Они жгут плоть, как самая ядовитая кислота. А их удерживали цепи, которые вы уничтожили. Я не мог заставить мучаться его ещё дольше, пусть это будут лишь минуты. Нужно только решить как вынести его на улицу. Как-то я совсем об этом не подумал, — Калейка замолчал. Свобода была от нас меньше чем в трёх метрах, но с этой стороны, я так понимаю, факел гасить было нельзя, хотя света уже вполне хватало и без него. Огонь горел всё слабее и слабее.

— Держите, — я всучила Калейке факел и начала стягивать ветровку.

— Что Вы делаете?

— Если мы его завернём во что-нибудь, может, ему будет полегче, — я протянула ему куртку и взяла обратно факел. Откровенно говоря, мне было боязно прикасаться к этому жутковатому существу. Калейка осторожно закутал Ненаша в ветровку, потом снял пиджак и закутал ещё и в пиджак. Помедлив, снял и рубашку.

— Раньше телесные проблемы никогда меня не касались. Я абсолютно не подумал, что они могут возникнуть сейчас. Прошу прощения за моё недомыслие.

У Ненаша неприкрытыми остались только икры и ступни, всё остальное удалось затянуть в нашу одежду. Мы предприняли ещё одну попытку выйти на свет. На этот раз Ненаш лишь глухо застонал и заворочался, как тогда в камере. Мы напряжённо чеканя шаг пошли к воротам, перешли мост. Никто нам не мешал. Когда мы вышли на тропинку, Калейка облегчённо вздохнул:

— Всё, можно тушить факел, — он счастливо улыбнулся. Хорошо хоть не назвал трусишкой.

* * *

— Вы себе не представляете, какая это честь для нас, что Вы предолжили свой дом в качестве места, где можно было бы остановиться, — вещал Калейка сидя у меня на кухне с чашкой чая. Из ванной слышался шум воды — Ненаш отмокал в ванной. Наверное, очень полезное и важное занятие для живой мумии. Сначала Калейка извёл на своего братца весь мой шампунь и гель для мытья, потом взялся за мыло. После пары часов бултыхания в ванной, он всё же перебрался на кухню. Но Ненаш остался купаться. Если честно, меня это несколько смущало, так как туалет и ванная у меня смежные, и я не могла предаться мелким радостям жизни. Может, плюнуть? Мумия — она же мумия, пусть даже живая. Какое ей дело до девушки, сидящей на толчке? Надеюсь, меня не съедят.

— Но я ещё не отблагодарил вас! В моих силах исполнить почти любое ваше желание, только скажите какое. Богатство, слава, власть, отменное здоровье — в этом я могу сделать всё это для вас. Чего вы хотите больше всего?

— Мне нужно подумать, — я вымученно улыбнулась. Сейчас всё, о чём я могла думать, это как бы выставить Ненаша из ванной, а лучше этих обоих психов из квартиры. — Вы меня простите? — я встала и пошла в туалет. Чёрт с ними, с демонами! Не могу больше терпеть.

Шторка оказалась задёрнута, так что ни я братца, ни он меня видеть не могли. И слава Богу. Интересно, у него язык раздвоенный или нет? Я как-то читала, что драконы или любые иные рептилии даже если бы были разумны, не могли бы говорить ни на одном человеческом языке именно из-за формы языка. Хотя, вон, младший брат как быстро шпарит. Правда, он и на ящерицу не похож. Каково же было моё удивление, когда из-за шторки донеслось смущённое:

— Извините, не могли бы вы подать мне полотенце?

Похоже, стесняюсь не я одна. Что ж, это обнадёживает.

Я ожидала, что полотенце от меня примет чёрная костлявая птичья лапка. Каково же было моё удивление, когда я увидела вполне обычную человеческую руку. Пусть исхудавшую и с неухоженными ногтями (разве что отмытыми), но всё же это была человеческая рука!

— Вода слишком горячая, — пожаловался Ненаш, хотя при этом его явно била дрожь.

— Давай помогу, — сказала я, так как он продолжал сидеть в воде, лихорадочно сжимая в руке край полотенца. Я забрала его обратно, и вытащила пробку из ванной. — Калейка, идите сюда!

Через полчаса мы все сидели в комнате. Точнее, Ненаш лежал, по самый нос укутанный в простыню, а мы с Калейкой продолжали прерванное чаепитие. Ненаша время от времени сотрясала крупная дрожь, но он слабым голосом утверждал, что это нормально и скоро пройдёт. Калейка не переставая рассыпался в благодарностях и сулил горы золота.

Я же была в раздумьях. Конечно, само тысячелетнее заточение невозможно для людей, но превращение мумии в человека посредством горячей ванны мне казалось ещё более невозможным.

— Может, покормить его чем-нибудь?

— Нет, пока нельзя. На этой стадии восстановления воды вполне достаточно. Вы ведь долго голодавших людей не кормите до отказа в первый раз?

— Нет, — я вспомнила то, что когда-то в детстве читала у Джека Лондона.

— Здесь похожая техника. Ему нужно возвращаться к нормальной жизни постепенно.

* * *