Альпинист. Книга 1

— Если действительно хочешь записаться в секцию, то приходи в пятницу после школы в «Снежный барс». Там тренер Дубинин, он все тебе расскажет.

— Отлично! — Костарев хитро зыркнул на меня, потом кивнул своим парня: — Пошли.

И бросил нам на прощанье:

— Еще увидимся. В пятницу.

Мы проводили их взглядами.

— Зачем ты помог ему? — спросил Генка у меня.

— Смысла молчать и не говорить про «Снежного барса» нет. Он может это узнать и без нас. А подходил он не для того, чтобы действительно что-то узнать.

— А для чего?

— Пока не знаю, — пожал я плечами. — Но информацией это он поделился с наи не просто так.

— Думаешь, он в самом деле хочет записаться в секцию?

Я не ответил.

— Вряд ли Костарев хочет стать альпинистом, — сказал Володька. — Он по подворотням больше любит ходить, да деньги выбивать у слабых.

— Может быть, он таким образом назначил нам встречу для разборок? — предложил Костя.

— Может быть, — кивнул я.

Веселье как рукой сняло. Значит стоит готовиться к пятнице и ожидать в тот день чего угодно. Впрочем, как показала практика, чего угодно в моей жизни стоит ожидать в любой день.

* * *

С танцев пришел я поздно. Мать не ворчала, но по виду было видно, что ее это не устраивает. Я бы мог с легкостью отхватить за то, что пил, но даже не подумал об этом и вел себя естественно, благодаря чему и не «спалился».

Я быстро перекусил и двинул к себе в комнату. Но дойти успел лишь до коридора, как в дверь позвонили.

— Я открою, — сказала мать, поднимаясь.

Щелкнул замок двери, раздался приглушенный разговор — гость что-то сбивчиво говорил хозяйке. Мать слушала молча, а потом вдруг громко, отчетливо, с ноткой раздражения спросила:

— Зачем ты вообще пришел?

И вновь тихий спокойный голос гостя, что-то объясняющий.

— Нет! — отрезала мать.

Бубнеж.

— Я же сказала…

Мне стало интересно, с кем это там мать разговаривает. Я вышел к прихожей, глянул на дверь. На пороге стоял высокий мужчина, лет пятидесяти. Одет он был строго, со вкусом и чем-то даже походил на заграничного дипломата. Дорогой серый плащ, кожаные туфли, черные брюки.

— Уходи, — произнесла мать, не понятно к кому обращаясь — то ли ко мне, то ли к гостю.

Мы оба остались на своих местах.

— Здравствуй! — произнес гость, виновато улыбнувшись, обратившись ко мне.

Он теребил в руках клетчатую восьмиклинку, уже потертую, но по виду весьма дорогую.

— Здравствуйте, — растеряно ответил я, еще не зная, как реагировать на гостя.

Кто он такой? Судя по виду, вполне нормальный человек, не бандит и не жулик. Но видя реакцию мамы, острую, злую, я понял, что что-то здесь не так.

— Зачем ты пришел? — спросила мать, одарив гостя колким взглядом.

— Аня…

— Иди, откуда пришел.

— Аня, я же по-хорошему пришел. Я ведь поговорить пришел.

— Поговорить? Десять лет не говорил, а тут вдруг решил поговорить?

— Ну чего ты начинаешь?

— Мам, что происходит? — спросил я, переводя взгляд с нее, на гостя и обратно.

— Да ничего нормального, — устало ответила она.

И кивнула на стоящего в дверях незнакомого мужчину:

— Вот, познакомься, Андрей. Это твой отец…

Глава 17 Отец

Отец умер. Рак легких с метастазами в головной мозг. Не сразу мы обратили внимание на болезнь. Да, кашлял, потому что стаж курильщика перевалил за двухзначное число лет. Кашлял он всегда. И не было никакого изменения в кашле — ни в периодичности, ни в сиплости. Обычный кашель курильщика.

Изменения обнаружились в другом. Собрались однажды всей семьей, родственники, друзья — у отца тогда был день рождения. Повеселились, обсудили все темы, пожелали вагоны здоровья. Решили поиграть в города. Москва-Архангельск-Калининград… Тебе на «д». А отец молчит и только глазами хлопает.

«Отец, тебе на букву „д“ город. Говори».

А он словно бы и не понимает. Уже и подсказываем все, а он все равно молчит. Ладно, не беда. Растерялся. С кем не бывает? Начали заново.

И опять на отце остановились. На «а» много городов есть. Абакан, Амурск, Архангельск… И вновь этот непонимающий взгляд. Поняли, что что-то не так. Повели на следующий день в больницу, назначили анализы. Инсульт? Нет. Альцгеймер? Тоже нет. Депрессия? Мимо. Что тогда?

А у отца уже и поведение изменилось. То говорить начал невпопад, то подолгу выходил на балкон и забывал зачем туда вышел, даже если сигарету в руках держал.

Назначили МРТ головного мозга. Тогда-то врач осторожно и сказал, что нужно повторить снимок — отец шевелился во время процедуры и мог испортить картину. На уточняющие вопросы лишь скупо ответил, что в мозге видны новообразования.

Мы тогда не поняли, что это за новообразования? А может быть, и не хотели понимать…

Повторный снимок — и диагноз прозвучал как приговор. Множественные метастазы в лобной, теменной, затылочной, мозжечковой частях мозга. Такое не оперируется.