Альпинист. Книга 2

Двести метров пути и три часа как не бывало. Никогда я не думал, что на такой участок необходимо столько времени. За бастионом, который мы преодолели, оказалось очень много снега. Местами проваливались по грудь, и приходилось практически рыть траншею, чтобы хоть как-то продвигаться вперед и выбраться из засады.

Видимость упала метров до пятидесяти. Затуманило. Вновь пришлось остановиться.

— Как состояние? — спросил я у ребят и все лишь кивнули — на слова уже не было сил.

Я и сам едва не валился с ног. Тяжело. Предельно тяжело. И только теперь я понял, насколько все было опасным, о чем нам не раз говорили и Молодов, и Дубинин. Я ощущал, что отчаяние начинает подкрадываться к мне, душить и не давать нормально мыслить. Я и сам не понимал, почему так происходит, но предположил, что это связано с усталостью.

Глянул на Марка. Он держался хорошо, хоть и было видно, что испытание для него изматывающее. Остальные тоже выглядели не лучше. Особенно тяжело было девушкам. Если Леся еще как-то держалась, то Маринка при любом удобном случае садилась и просто ела снег, дыша тяжело, с присвистом.

Но нам повезло, когда-то должно же было повезти? Глубокий снег кончился, началось небольшое фирновое поле, оканчивающееся скалой, похожей на парус. Я сразу же вспомнил слова Молодова. Он рассказывал об этом парусе. Там, в левой части скалы, есть хорошая ровная платформа, защищающая от ветра и свободная практически всегда от снега. Там можно поставить палатку и отдохнуть. Обычно ее проходят, потому что до самого Важи Пшавела остается не много и группы в основном идут туда. Но сейчас я решил, что идти дальше мы не будем — погода дрянь, а группа измотана до невозможности. К тому же нужно чинить рацию. А лучшего места для ночевки не придумать.

— Остановим восхождение, — сказал я. — Разобьем лагерь здесь. Место хорошее, дальше таких удобных уже не будет.

— Но зачем? — спросил Клим, и все смерили его злобными взглядами. — Нам нужно до Пшавела. Это недалеко.

— Нам нужно отдохнуть, — сказал я. И добавил: — И починить рацию.

— А что с ней?

— Она сломана, — после паузы ответил я.

Все напряженно переглянулись.

— Она была сломана еще в лагере, — признался я. — Но мы планировали ее починить в штурмовом лагере. Видимо из-за погоды сделать это нам не получится.

— Андрей! — стали возмущаться ребята. — Как же так?

— Успокойтесь! — прервал их Володька. — Так уж получилось, Андрей тут ни при чем. Рация сломалась, такое бывает. Что теперь упрекать кого-то? Он все сделал правильно. Паника в группе нам ни к чему. Или хотите дальше идти?

Никто идти дальше не захотел. Особенно планы по остановке поддержала Марина.

— Остаемся! — воскликнула она и первой сбросила с себя рюкзак и упала на спину.

Это произвело на всех эффект, все поступили так же и начали смеяться, выплескивая со смехом напряжение и усталость. Потом, немного успокоившись, кое-как поставили палатку. Место и в самом деле оказалось весьма удачным, настоящий курорт — ни ветра, ни снега.

Мы забрались в палатку, и некоторое время просто лежали, не в силах даже пошевелиться. Потом, немного отдохнув, начали приготавливаться к ночевке. Нужно было сварить еду, разложить спальники. А самое главное — починить рацию.

Готовить взялись Генка и Клим. Остальные просто не мешали парням, особенно оградив от всех Володьку — он принялся разбирать рацию. Все смотрели на парня, как на какую-то причудливую животинку из зоопарка, из-за чего Володька долго злился и тщетно пытался отмахнуться от всех.

Но постепенно глядеть на бухтящего Володьку всем надоело и ребята отвлеклись на разговоры. Говорил только об одном — подъем. Каждый смаковал свои ощущения, которые, впрочем, не сильно отличались от остальных. Восторг и усталость, удивление и страх — эмоций было много. Даже молчаливый Костарев разговорился, поведав всем, что уже прощался с жизнью, когда мы вышли на бастион.

— Думал, задохнусь, — изрек он.

— Тоже воздуха не хватает, — согласилась Марина. — Дышишь — и не можешь надышаться. Очень странное ощущение. И необычное, незнакомое.

«Вполне себе знакомое», — с усмешкой подумал я, вспоминая короновирус в двадцатом году, который не прошел и мимо меня. Абсолютно похожее ощущение — дышишь и не можешь надышаться. Поэтому, видимо, и сильной паники у меня не было, в отличие от других ребят. Уже это испытывал на себе. Кто мы мог подумать, что этот опыт мне поможет таким необычным способом?

— Володя, ну что там? — просил я, подсаживаясь к парню.

Времени прошло часа три и самое время было обрадовать всех хорошей новостью.

— Удается починить рацию?

Володька молчал, хмурился и не спешил нас радовать.

— Говори, — тихо сказал я, понимая, что ничего хорошего он не озвучит. — Насколько придется задержаться нам тут? Сколько тебе нужно времени? Еще три часа? Четыре?

— Рацию не починим, — севшим голосом сказал он, словно вынос приговор. — Дело не в предохранителе и не в реле, там перегорели… в общем, не получится у нас ее починить. Мы остались без связи.

«Без связи…» — мысленно повторил я.