Алракцитовое сердце (СИ)

Прежде, когда Голем обмолвился, что не собирается идти проезжей дорогой, Деян мысленно обругал его, не стесняясь в выражениях, но теперь был рад такому его намерению.

- Куда дальше, мастер?

Джибанд беспокойно озирался по сторонам: ему тракт тоже пришелся не по нраву.

- На север. Пока не упремся в следующий большак.

Чародей быстрым шагом пересек тракт, прошел чуть вперед по обочине и свернул на поросшее кустарником и молодыми деревцами старое пожарище. Деян, оглянувшись в последний раз на дорогу к Орыжи, поспешил следом.

Дальше, за трактом, начинались незнакомые ему места, которых он никогда не видел и не надеялся увидеть. Неизвестный лес впереди внушал трепет: пусть он и выглядел так же, как тот, что остался позади, - это уже был лес большого мира...

Деяну подумалось, что в эти мгновения он стороны похож на Джибанда - так же глазеет на все вокруг с выражением глуповатой озадаченности на лице.

- Стойте! - вдруг скомандовал чародей, предостерегающе вскинув руку. Деян послушно отступил назад. - Тихо.

Чародей замер на месте, будто прислушиваясь к чему-то и со свистом втягивая воздух. Затем опустил руку.

- Можем идти.

- Химеры мерещатся? - негромко спросил Деян, надеясь, что голос не выдаст его страха.

Сам он ничего не слышал, но чувствовал какое-то тревожное неудобство: будто кто-то, человек или зверь, пристально наблюдал за ним из зарослей.

- Не химеры. И не мерещатся. - Чародей указал куда-то перед собой. - Но это не то, на что я подумал.

- А что... Мрак небесный! - Деян вышел вперед и разглядел то, на что показывал чародей: обглоданные падальщиками ребра белели в куче разноцветного тряпья.

На негнущихся ногах он заставил себя подойти ближе.

- Ты что, со вчерашнего дня соскучился по мертвецам? - удивился чародей.

- Заткнись, - сказал Деян. Еще издали тряпье показалось знакомым, а вблизи он точно узнал платье одной из сестер Шинкви, пропавших летом. Которой именно - определить оказалось невозможно: платья у них были одинаковые, а от лица мыши ничего не оставили.

Деян отвернулся, борясь с тошнотой. Защипало глаза.

С семейством Шинкви он особенно дружен никогда не был и, в отличие от многих, не надеялся, что сестры живы-здоровы и просто затерялись где-то в большом мире; но наткнуться вот так, у самой дороги, на обглоданные кости оказалось неожиданно горько.

- Это была хорошая, добрая девчонка, - слова против воли вырывались изо рта. - Им с сестрой сто раз говорили - не ходите больше! Но они, конечно, не послушали: чего стариков слушать? Ждали нареченных с войны и убежали тайком. Сестра, должно быть, тоже где-то рядом лежит. И те, кто ушел их искать. Столько смертей напрасных! Не за себя ведь - за других беспокоились...

Чародей, подойдя, хмуро взглянул на останки.

- Как ее звали?

- Какая тебе разница?! - Деян до боли стиснул трость.

Голем не был никак причастен смерти девушки, к войне, к тому, что большой мир вот так вот встретил их обглоданным телом, но один лишь звук чародейского голоса вызывал нестерпимое желание разбить в кровь его обманчиво простодушное лицо.

- Не притворяйся, будто тебе есть до нас дело, колдун, - процедил Деян. - Будь тебе с того хоть толика пользы, ты бы сам нас всех порешил; нет, скажешь?! Так что помолчи, не сотрясай зря воздух.

Голем, пожав плечами, отошел в сторону.

Деян беспомощно огляделся. Рыть могилу было нечем, и укрывать останки от зверей было поздно, но просто так уйти казалось неправильным. Через кустарник просматривался тракт, настоящий лес еще не начался, однако на земле здесь и там валялись короткие отломанные ветки. Деян сунул трость подмышку и, неловко наклонясь, принялся их собирать. Дождь сыпал за ворот.

- Я помогу, - вызвался великан.

- Спасибо, Джибанд. - Деян бросил охапку веток на тело. Они ничего толком не прикрывали. - Но лучше сруби или сломай деревце какое-нибудь. На котором листвы побольше.

- Хорошо!

Великан вытянул из-за пояса Кианов топор.

- "Не тушите пожар маслом и кровию, не губите живого мертвого ради: как слезою не напиться, так и горем горя не утолить". - Чародей цитировал Белую книгу без присущей Терошу Хадему торжественности. - Вы так до ночи провозитесь. А ну-ка посторонитесь! Оба.

- Это еще почему?! - Деян с вызовом взглянул на чародея. Тот зачем-то развернулся спиной к останкам, опустился на корточки и упер кулак в землю:

- Ну, значит, стой, где стоишь.

Свободной рукой чародей подобрал комок грязи и с силой швырнул через плечо. Раздался глухой удар и треск; взметнулась земля, точно в нее ударил десяток огромных валунов.

Деян с благоговейным ужасом вытаращился на глубокую яму и кучи вывороченной земли вокруг нее.

- Джеб, столкни тело и засыпь, - хрипло приказал чародей, не оборачиваясь. - Если многоуважаемый "свободный человек" не возражает.

- Буду премного благодарен, - выдавил из себя Деян.

Великан споро принялся за дело. Огромные ручищи загребали землю не хуже лопаты; спустя недолгое время все было кончено.

- Готово, мастер. - Он выпрямился. Его голова была почти вровень с верхушкой молодого дубка, под которым теперь покоились останки Аи - или Алилы - Шинкви.