Алракцитовое сердце. Том I (СИ)

– Зуб даю, они приврали половину. Но сама посуди: с чего они так раскричались? – Деян выдержал паузу, давая Солше время остыть. – Кого-то твои сорванцы на самом деле видели. Чужаков. В полутора верстах от околицы.

Солша побледнела, в то же миг выпустив сыновей.

– Господи милосердный!

– Идем к Беону. Даст Господь – обойдется, – вздохнул Деян, внутри себя уверенный – нет, не обойдется. Неясная тревога обратилась в давящее предчувствие скорой и неотвратимой беды.

Притворив калитку, он оглянулся на дом. Нестерпимо вдруг жалко стало нажитого – пусть и чужой семьей – добра. Жаль людей, жаль неразумной скотины, которая сейчас недовольно бурчала в хлеву в ожидании кормежки и которую к следующей ночи погрузят на возы и повезут в войска, пустят без разбору на мясо или вовсе без пользы погубят на подтопленной дороге на радость волкам.

«И каким только чудом пробраться смогли, по такой распутице? Фуражиры – так это, вроде, называется. – Деян с трудом припомнил слышанное когда-то от Тероша Хадена словечко. – Хорошо если до нитки не обдерут: у нас кое-чего припрятано, но у той же Солши – вряд ли… А если не свои? Если неприятель? Не приведи Господь…».

Дочери Петера были с матерью в поле, Эльма ушла в лес проверить ловушки: в доме оставалась старуха Шалфана, но нынешним утром она вела себя тихо, а с обеда дремала на печи – потому можно было не бояться ненадолго оставить ее одну.

Деян ковылял по улице – в малолетстве казавшейся слишком широкой, а теперь слишком узкой, – не поспевая за быстроногими мальчишками и Солшей. Проходя мимо, невольно задержал взгляд на родительском доме – пустом, с затворенными ставнями и неаккуратно заколоченной крест-накрест дверью. Сквозь плетень видны были желтые пятна, раскачивавшиеся под окнами над сорной травой: махровый шаровник-солнечник расцвел вопреки сырости, отсутствию ухода и заполонившим двор сорнякам.

«Да что я, в самом деле: ничего ведь пока не случилось. – Деян отвернулся и, стиснув зубы, заковылял быстрее. – Права Эльма: скриплю, как дурной воз... Может, не солдаты: вдруг занесло ветром каких-нибудь чудаков с большака? Или мальцы с испугу не признали кого из волковских? Или – может такое быть? – из мужиков наших вернувшихся, заросших и оборвавшихся...».

Но успокоительные рассуждения эти даже в мыслях звучали неубедительно.

– II –

Староста Беон Сторгич давно разменял седьмой десяток лет, но крепок телом и умом был на зависть молодым. К появлению Солши у него на дворе уже толпился десяток сельчан из разных семей, жаловавшихся друг на друга. Козел первых сломал вторым плетень, а гуси вторых объели первым грядки, у третьих тот же козел лягнул собаку. Собака издохла, но перед тем, как издохнуть, придушила четвертым курицу, а пятые того всего не видели, но тоже мнение имели, потому как от издохшей суки им был щенок обещан…

Ссоры такие в последнее время стали делом частым, и Беон терпеливо их разбирал – хотя иногда на то уходили многие часы, – добиваясь, в конечном счете, примирения благодаря опыту и авторитету. Но завидев Солшу с мальчишками, старик велел жалобщикам обождать, а услыхав, в чем дело, сразу дал детям слово: не иначе как нюхом почуял неладное.

Вскоре, побросав работу, подтянулись и еще люди, привлеченные гневными выкриками Солши или завидевшие небывалое для такого часа столпотворение. Не желая толкаться, Деян присел в стороне от всех на колоду для рубки дров. Чему он хорошо выучился, пока был лежачим, – так это разбирать слова, даже если говорящие перешептывались за плотно прикрытой дверью: слух у него был на зависть лучшим охотникам.

Мальчишки, прерываемые сердитыми окриками матери, наперебой рассказывали, как они – «ну а что такого, на чуть-чуть же, еще полудня не было!», – набрав по полкорзины грибов, завернули к Сердце-горе. Собирались «одним глазком взглянуть»: вдруг после ночной бури камень где осыпался – и точно, «новые приступки появились, издали видать!» Решили поближе поглядеть – «правда, ма, только поглядеть!» – и увидели в развалинах двух незнакомых мужчин. Сперва «большого дядьку», а потом «маленького дядьку», велевшего им подойти. «Нет, точно не волковские, волковских мы всех знаем!» – уверял первый мальчишка на вопрос Беона, мрачневшего с каждым услышанным словом, а брат-сорванец ему вторил: «Среди волковских таких нет, вообще нет, первый дядька очень большой, очень-очень, такой в дверь не во всякую пройдет, мы бы запомнили!»