Алракцитовое сердце. Том I (СИ)

Великан передвигался по скользкому склону с прямо-таки звериной ловкостью. Скатка с одеялами и мешок ему нисколько не мешали, хотя тот и выглядел почему-то больше, чем должен был.

– Не надо.

Деян стал спускаться к дороге. Идти вниз оказалось сложнее, чем подниматься, но все же не настолько, чтобы принять помощь, без которой он твердо решил обходиться до последнего, – и хотя бы в этом решении чувствовал сам с собой полное согласие. Гордость требовала не показывать слабости, а голос рассудка твердил, что нет иного выбора, кроме как терпеть. «Хочешь заново научиться ходить – иди, иначе будешь и на двух ногах ковылять, как увечный. Хочешь ходить – иди, несмотря ни на что. Хочешь ходить – иди…». Фразу эту Деян повторял про себя беспрестанно: она хоть немного, но придавала сил.

«Проклятая погода!»

Деян уселся на землю напротив чародея и распустил ворот куртки. Дышалось тяжело; болело и требовало отдыха, казалось, все тело. Голем с задумчивым видом вертел в руках маленькую серебряную фляжку. Приглядевшись, Деян смог разглядеть отчеканенный на ней узор: если взглянуть прямо, тот походил на раскидистый куст, если чуть искоса – на оленьи рога.

– Что это?

– Яд. – Чародей спрятал фляжку во внутренний карман жилета. – Или лекарство: тут уж как посмотреть на проблему.

– А в чем проблема?

– В том, что его мало.

Подошел Джибанд, до того с нескрываемым интересом осматривавший и ощупывавший корни вывороченных деревьев.

– Мастер, а это… оно… всюду так это? – От избытка чувств он всегда терял способность к связной речи.

– Что?

– Ну… это.

Сообразив, что его не понимают, великан указал сперва на корни, затем на живую раскидистую елку.

– Да, всюду. «Это» называется корни: чтобы дерево жило, они должны быть укрыты в земле, – с видимой неохотой попытался объяснить чародей.

– Кор-ни. – Великан, старательно шевеля губами, повторил незнакомое слово. – В земле. Прячутся, как мышь, чтоб их не съели?

– Нет. Им нужна земля, чтобы питать дерево… Дерево так ест.

– А-а. – Великан уставился на свои руки, как часто делал, когда о чем-то задумывался. – Поэтому мертвых людей тоже зарывают в землю? Чтобы живые люди могли есть?

Чародей застонал.

– Мастер? – нерешительно окликнул великан.

– Нет! Нет, Джеб: люди здесь вообще ни при чем. Хватит пока вопросов: подумай лучше над тем, что тебе уже рассказывали раньше.

– Но…

– Хватит!!! – рявкнул чародей. – Сегодня больше никаких вопросов. Понял?

– Ладно, мастер.

Великан, насупившись, отошел в сторону.

Чародей достал флягу; уронил, выругался, поднял. Руки его дрожали так, что он едва смог отвинтить крышку. Остро пахнуло чем-то пряным.

– Пошли! – После пары глотков чародей заметно воспрял духом. – До темноты нужно уйти за большак.

Деян молча встал, посчитав за благо тоже пока воздержаться от вопросов.

– II –

Чародей шел впереди. Великан то догонял «мастера», то отставал, и постоянно оглядывался. Сперва Деян подумал, что Джибанд приглядывает за ним по приказу чародея, но, оказалось, у того был собственный интерес.

– Могу я спросить? – Великан дал чародею уйти вперед и пошел рядом, но все равно говорил шепотом. Впрочем, шепот его слышен был бы и за два десятка шагов.

– Спрашивай.

– Почему мастер не хочет со мной говорить?

– Почему твой мастер не хочет с тобой говорить? – в замешательстве переспросил Деян, ожидавший продолжения разговора о деревьях и похоронах – но никак не расспросов о Големе.

– Да. Почему он…

– Я понял, – оборвал его Деян. – Но…

Он взглянул на чародея: тот не подавал виду, однако наверняка все слышал.

– Честно признаться, я не знаю, Джибанд, – сказал Деян чистую правду. – Не имею ни малейшего понятия. А ты сам как думаешь?

– И я не знаю. – Великан нахмурился. – Потому что я неправильный человек?

– Нет. Думаю, не поэтому.

Деян не без удивления понял, что вновь говорит правду: полной уверенности он не чувствовал, но если б дело было в этом – чародей бы, пожалуй, вовсе не разговаривал бы со своим созданием.

– Но почему тогда?

– Не знаю, – повторил Деян. – Может быть, он просто в дурном расположении духа. Спроси лучше о чем-нибудь другом, Джибанд.

Великан замолчал, понуро склонив голову, но, едва вышли на заросшую колючим кустарником прогалину, оживился:

– Почему тут нет деревьев?

Джибанда интересовало все, что попадалось ему на глаза. Расспрашивал он с детской непосредственностью, но с взрослой дотошностью, и умозаключения делал порой чрезвычайно странные и занятные. Впечатление все это создавало жутковатое, но Деян рад был отвлечься.

Последний раз он выходил к тракту много лет назад, незадолго до злосчастного падения со скалы. Многие места изменились до неузнаваемости, но какие-то выглядели как прежде, и память услужливо подбрасывала картинки: вот Халек Сторгич разводит костер под старой двуглавой сосной, Кенек и Барм спорят, можно ли есть змей; вот он сам – пытается наловить котелком юрких серебристых рыбешек…

Тогда им всем казалось хорошей идеей сбежать от родных и поглядеть на большой мир.

– В воде живет ры-ба? – переспросил великан, следом за Деяном подойдя к ручью. – Почему только в воде?