Алсу и озеро Нети (СИ)

Пассажиры школьного автобуса выгружаться не торопились.

– Я тут! – крикнула она Сидорову и Парфенову и спрыгнула с подножки.

Наверное, это была их самая неудачная шутка. Во всяком случае, на голос Алсу они дернулись в разные стороны, запутались в трусах и бюстгальтере, рухнули на землю.

Алсу отвернулась и заторопилась к школе, продолжая следить за другими одноклассниками. Она заметила, что они посмеиваются над Сидоровым и Парфеновым. Нет, конечно же, они не ржали в голос, поспешно кашляли в кулачки, покусывали губы, ведь они не имели морального права прикалываться над друзьями, вот над Алсу – это да. Гнобить ее – это святое.

В раздевалке сбросила куртку на вешалку, переобулась. И пока другие одноклассники шептались и сплетничали, зашла в буфет, когда до нее дошла очередь, попросила у буфетчицы заварное пирожное и персиковый сок.

Неожиданно перед ней возник Сидоров.

– Люди добрые! – заголосил он, приглашая зевак присоединиться к скандалу. – Что же это делается?! Стоило только в буфете появиться заварному пирожному, как эта мерзавка решила нас обожрать! Вы только посмотрите на ее зубы! Да скоро она схомячит их, а потом нас. Угощаю всех за свой счет, кроме тебя, конечно, – и Сидоров кулаком ткнул Алсу в грудь, собираясь свалить с ног, но она отшатнулась, устояла. А Сидоров по инерции провалился вперед и носом впечатался в стеклянную витрину.

Все радостно навалились на буфет, расхватали пирожные. Оказавшись в хвосте очереди, Алсу оглядывалась по сторонам, замечала, что дети в большинстве случаев были сыты, ели неохотно. Кусали, отпивали, объедки бросали в мусорные ведра, оставляли на столах и еще хуже – кидались друг в друга. Алсу не переносила жадных людей, абы-кабы набивали животы про запас, а потом корчились в дурацких коликах.

После буфета зашла в класс, заценила обстановку. Взгляд упал на горку газет под ее партой. В углу, сгрудившись, прижухли одноклассники, некоторые из них с трудом сдерживались от хохота. Вишневская приготовила телефон, чтобы заснять момент. Ну и типы! Принюхалась. Так и есть! Резкий запах нечистот. Ребята! Фантазия подкачивает? Кажется, пошли по пятому кругу. Уже было: на стуле, в портфеле, в кармане. Прям профессиональные ассенизаторы.

Пять! Четыре! Три! Два! Один! БАХ!!! – Из корзины взметнулся мусор, повалил дым.

Отлично! Петарда сработала на ура! Алсу поспешила к своей парте, у неё три секунды, чтобы пинком перебросить комок газет под парту Сидорова. Хоть бы получилось! Попала под парту Вишневской. Тоже неплохо. Надо еще подкупить петард. Как же воняет!

У Алсу последняя парта в первом ряду – самое удачное место для нее. Учителям не интересна, толку от такой ученицы, как она, на уроках мало. На занятиях Алсу преимущественно отмалчивалась и никогда не проявляла инициативу. Сидела рядом с не самыми сознательными персонажами. Хулиганы, прогульщики, разгильдяи… Терпеть их не могла, но терпела и выживала.

Выживала потому что класснуха ее выживала, в смысле гнобила, сажала в конце аудитории, старательно подчёркивала «индивидуальность» Алсу. Ее работы класснуха проверяла более придирчиво, следила за посещаемостью – пропускать занятия нельзя, хоть в гроб ляг, но приди, – и еще больше сотни поводов находила для «жести» и «недопустимости».

Из дыма появилась головы учительницы.

– Кто это сделал? Что за «американские горки» вы тут устроили?

В это раз это сделала Алсу. Ей даже не нужно признаваться. Так и так все свалят на нее.

– Роза Викторовна, а вы катались на Американских горках? – хихикнул Сидоров и прошептал соседям. – Кроме качелек, ничего и видели. И даже на них ссыкотно.

Сказал вроде тихо, но услышали все, подобострастно поддержали смехом.

– В Сингапуре офигенные, одна «летучая мышь» чего стоит, – громко добавил Сидоров.

Алсу глянула на учительницу – красные пятна на шее. Розе Викторовне пора пить таблетки.

Роза Викторовна с размаху села на стул, стала судорожно дергать молнию на сумке. Черт, сломала ноготь. Когда же она научится равнодушию? В школе бывают разные гадости, которые происходят независимо от нее, дети сталкиваются лбами, бьются не на жизнь, а насмерть. Но они еще зеленые – и она знала, что будут трудности. Как говорится, потом и кровью залит ее педагогический диплом, их учили, предупреждали.

Зажав таблетку зубами, открутила пробку на бутылке с водой и присмотрелась к Алсу. Ее отвратительность успокаивала. Она настолько чудовищна, что исправить эту ошибку природы, наверное, сможет только гильотина. Нет, нет, нет. Роза Викторовна педагог и не имеет права так думать. Запила таблетку и кашлянула, будто внутри обожгло внутренним ядом, – если такой бывает.

– Бесфамильная, а ты каталась на «американский горках»? – обратился Сидоров к Алсу и тут же махнул рукой. – Хотя кого я спрашиваю? Отстой полный!

– Надеюсь, бои закончились? – Глянула на класс. Какая предательская тишина. Вроде на поверхности ничего не видно, все внутри, но стоит зазеваться – и они вонзятся в тебя всей силой. – Бесфамильная, завтра родителей в школу.

Никакой реакции. Что за человек?